Неостывший лед

Но произошло нечто другое. Чьи-то мокрые и холодные пальцы обхватили мое горло и сжали его так сильно, что стало невозможно дышать.

— Бросай пистолет! — приказал хриплым голосом мужчина и не дал мне возможности что-то предпринять.

Он сильно толкнул меня вниз и, когда я упала, придавил ногой к земле. И я потеряла сознание… Мое сознание бродило во тьме, и я почти отчаялась искать дорогу к свету, когда увидела светлячка. Среди мрака он летел куда-то вверх, и, это невероятно, я тоже летела вслед за ним, и очнулась.

— Надо было убить ее сразу, — раздался хрипловатый голос рядом со мной.

— Ну уж нет! Она еще долго будет жалеть, что не умерла в той машине.

Голос Жана было трудно не узнать. Я пожалела, что не нажала на курок раньше, чем кто-то из его помощников, кого не унесли гаргульи, меня схватил. И опять мое положение стало незавидным. Где-то рядом потрескивал костер, но не согревал. Я лежала на холодной земле с завязанными глазами, а в руки и ноги вновь впилась жесткая веревка. Трусы! Боятся восемнадцатилетней девушки, связывают ее и хотят замучить до смерти. Вот теперь точно пора прощаться с жизнью. Живой отсюда мне не выбраться. Но можно потянуть время, не давая им понять, что я очнулась. Если только я смогу сдерживать дрожь, ведь я так замерзла.

Что-то холодное коснулось моего лица раз, потом другой, третий… Что это такое? Неужели эти нелюди приступили к пыткам? Но если это так, то мне совершенно небольно…

— Снег пошел, — сказал Жан. — Надо бы поскорее убираться отсюда. Если начнется метель, сложно будет поднять машину в воздух.

— Что с рыжей будем делать?

— Сейчас поужинаем и приступим к десерту. Жаль, она не все пытки выдержит, слишком хрупкая.

Я догадалась, что десертом буду я. Как жаль, что идет снег, а я не вижу его, и уже не увижу никогда Я так мечтала его увидеть, а оказалось, мне не суждено это сделать. Бедная Леона лежит на земле, наверняка, превращающейся в белый ковер, но не видит его. Мечта увидеть настоящий снег так и останется мечтой до конца моей жизни. А конец жизни мне уже подготовлен, скорый и жестокий. Нет! Я не согласна, не хочу, совсем не хочу этого!

Мысленно я обратилась к Духу Леса, горячо прося о помощи. Но кто мне может помочь? Вновь гаргульи? Вряд ли.

— Просыпаемся! — крикнул мне Жан и кинул в меня чем-то твердым, попавшим по ноге.

Я дернулась, несомненно выдав этим движением тот факт, что я очнулась. Нога пульсировала от боли, но я упрямо сжала губы, решив, что не буду обращать внимания на это.

— Не спишь?

Судя по звукам, Жан и его помощник подходили ко мне. А я, не настолько храбрая, чтобы не трястись перед тем, что предстоит, взмолилась Предвечному: "Не оставь меня! Помоги! Это выше моих сил!" Но шаги все приближались, и надрывный голос приказал:

— Вставай!

В этот раз я повиновалась. Встав в полный рост, я высоко подняла голову, последнее, что могла сделать, чтобы эти нелюди знали: им никогда не победить добро. Даже если они сейчас насмехаются, даже, если считают себя сильнее, им никогда не понять, что такое милосердие и бескорыстная любовь, что такое сострадательное сердце, которое бьется в груди, распространяя в крови одну лишь доброту. Им, жестокосердным и себялюбивым, никогда не раскаяться. Их не волнуют чужие страдания. Они не достойны жалости, потому что в их крови лишь острая ненависть ко всем вокруг. И из этого противостояния я выйду победительницей, поскольку приму свою смерть с достоинством, а справедливость когда-нибудь восторжествует. Добро всегда побеждает зло, рано или поздно.

— Иди вперед! — велел мне Жан, и я шла вперед, еле передвигая связанными ногами.

— Вы думаете, что если убьете меня, все прекратится? — спросила я его и сама же ответила: — Нет, южане все равно перестанут быть рабами у северян.

— Все сказала? А теперь остановись и слушай меня, — зловеще произнес Жан, сжав мне плечо. — Ты стоишь на краю пропасти. Еще один только шаг и ты упадешь и разобьешься. Но прежде я поведаю тебе, как убил твоего Уилла…

— Нет!

— Да, девочка. Рассказать тебе, как Николас слезно просил не трогать его, но я все равно выстрелил ему в самое сердце?

Ах, вот какие пытки мне предстояли… Они оказались не телесными. Сокрушительное отчаяние обрушилось на меня. Слова Жана были нескончаемой мукой, терзавшей мою душу.

— Десерт удался?

— Я вас ненавижу, — проговорила я сквозь зубы. — Вы убиваете все хорошее, что есть в этом мире.

— Что поделать, если вы не взорвались в той машине… Вообще-то там должны были погибнуть Николь и Джеспер, но вы нарушили все мои планы!

— Зачем вам это было нужно? — устало спросила я, чувствуя, что еле стою на ногах.

Я не знала, верить или нет, словам Жана. То, что он способен на такие поступки, было ясно. Но вдруг он говорит ложь, ведь он не стал мне показывать картины с убийством Уилла и Николаса…

— Затем, что это был мой шанс стать правой рукой Владыки, заменив Джеспера. Но теперь мои планы разрушились, и все виновники понесут наказание.

— А когда понесете наказание вы за все, что сделали?