Другая любопытная подробность — это потолок и окна. В русских былинах мы встречаемся со странным на первый взгляд известием, что "гридни покрыты седым бобром, потолок чёрных соболей, а окна обиты лисицами, куницами и соболями заморскими". Как это понимать? Должны ли мы вообразить себе, что потолок и окна действительно были выложены мехами? Навряд ли. Это была бы подробность довольно странная и необъяснимая. Но вполне удовлетворительное объяснение этим загадочным выражениям мы получаем в "Дзанглуне": тут рассказывается (как мы выше уже сказали), что потолок в доме у одного богача был покрыт фигурами "всяких диких зверей, морских чудовищ, рыб". Дикие звери азиатских рассказов превратились у нас в "бобров и соболей", и являются они тут, как все переложенные былинами подробности восточных оригиналов, в урезанном и сокращённом виде. В восточных оригиналах было ещё сказано, что все эти звери и животные "от движения воздуха колебались и отражались на полу", значит, мы должны тут видеть под обычными восточными гиперболами резные барельефы, столько любимые древним Востоком и всегда усеивающие все его постройки. Наши же былины забыли архитектурное значение этих рельефов и принимают их уже прямо за действительно те самые предметы, которых тут первоначально описывалось только подобие. Это не что иное, как общий, всегдашний приём былин: так, например, чудовища, звери и птицы, вырезанные на пуговицах богатырской одежды, превращаются иногда в былинах в живых, дикие звери начинают тут реветь, птицы петь, Змеище-Горынище принимается плыть между пуговицами. Эта привычка былины превращать изображения известных предметов, резных из дерева, металла или иного материала, в действительные особенно ярко выразилась, между прочим, в описании знаменитого корабля Соловья Будимировича. Этот корабль имеет характер купеческий, мирный, как, и прочие корабли, упоминаемые русскими былинами (Сокол, корабль Ильи Муромца, есть только повторение Сокола, корабля Соловья Будимировича) и этим самым приходится сродни кораблям восточных рассказов, преимущественно индийских и происшедших от них монгольских, — в противоположность военным кораблям, описываемым поэмами других народов. Про Сокол-корабль наш рассказывается, что у него "вместо очей было вставлено по дорогому камню, по яхонту; вместо бровей было прибито по чёрному соболю якутскому; вместо ушей два остра копья мурзамецкие и два горностая повешены; вместо гривы было прибито дне лисицы бурнастые, вместо хвоста повешено два медведя белые заморские; нос-корма по-туриному, бока взведены по-звериному". К этому прибавляется, "что в терему (или на чердаке), стоявшем на этом корабле, потолок был обит чёрным бархатом, стены покрыты чёрным соболем; изнавешан зелен чердак куницами и лисицами печерскими и сибирскими, ушистыми, пушистыми". Эти описания сильно напоминают восточные формы, азиатский вкус, азиатские описания. Так, в одном месте Гаривансы есть рассказ о морском празднике, данном Крит ною всем его жёнам и двору, и при этом сказано: "Все они носились по волнам на лодках, сделанных из лёгкого дерева и изображавших, одни — цаплей, павлинов и слонов, другие — рыб и морских чудовищ, наконец — всякого рода фигуры. Под вечер все сели на корабли, великолепно изукрашенные. На этих кораблях были представлены, искусством Висвакармана (индийского Вулкана, бога технических искусств), четвероугольные площадки, округлённые портики, террасы. Удивлённый глаз принял бы их за Келазу, Мандару или Меру (жилища богов) потому что тут во множестве находились деревья, дикие звери, птицы там видны были аркады, украшенные камнем лапис-лазули, длинные нити драгоценных камней из сапфира, кристалла, изумруда и золота На иных красовались также цапли, попугаи, слоны". Здесь мы видим во-первых, что восточным судам придавались формы разных животных, птиц, рыб и чудовищ. Это объясняет нам название "Сокол-корабль" и выражения: "нос-корма по-туриному, бока взведены по-звериному". Во-вторых, мы видим, что на этих судах воздвигались здания или беседки и их тут бывало иногда по нескольку; в песне о Соловье Будимировиче говорится, что на Соколе-корабле стоял "зелен чердак мурамленый (или: беседка — рыбий зуб)", а в конце той же былины рассказывается, что Соловей поставил на корабль все три свои терема златоверхие, а эти терема были с нарядными сенями и так велики, что в одном из них уместилась вся дружина Соловьёва, считавшая казну его. Далее: индийские суда богато разукрашены искусством бога ремёсел; тут представлены всякие архитектурные орнаменты, деревья птицы, звери, нити или гирлянды из драгоценных камней. То же самое мы находим и на Соколе-корабле: он украшен изображениями зверей, драгоценных камней и орнаментов (ножи, копья). Только всё это превратилось уже у нас из изображений, барельефов в подлинные пред меты. Мы принуждены сравнивать корабли наших былин пока только с кораблями брахманской эпохи, но, без сомнения, если когда-нибудь найдутся подобные же описания буддийской эпохи, то они ещё больше будут иметь сходства с описаниями русских былин, чем брахманские. Итак, азиатские эпические приёмы состоят в том, чтоб дворцы, палаты, корабли были украшены изображениями зверей, животных, птиц, рыб и т. д., которые так живо сделаны, что как будто от всякого движения воздуха приходят в движение. Эти описания, перейдя к нам через множество посредствующих ступеней, превратились у нас уже в описания подлинных, действительных животных и предметов. Впрочем, то обстоятельство, что приведённые нами выражения о присутствии разных животных и зверей на потолке и окнах терема, на разных местах корабля всего скорее должно принимать за выражения эпические, под которыми нельзя искать предметов действительных, подтверждается тем ещё, что точь-в-точь подобные же выражения употреблены там, где ещё меньше, чем на потолке и на стенах корабля, можно ожидать диких зверей, животных и птиц. При описании царевны Авдотьи Черниговны говорится: "на головке у Авдотьи — белы лебеди, на левом плече у ней — черны соболи, на правом плече сидят ясны соколы, на протестах у Авдотьи сизы голуби, на подножках у Авдотьи — черны вороны".
