Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН

Ещё пример. Основные мотивы былин о Потоке восходят, без сомнения, до глубокой древности и поэтому должны были бы совершенно сходиться с подобными же древнейшими мотивами этого рассказа у других древнейших народов. Однако же первая половина сказаний о Потоке, при всём сходстве с индийской обработкой того же мотива (брахман Руру и воскрешённая, посредством его самопожертвования, жена), а также с обработкой греческой (Орфей и воскрешённая, его самопожертвованием, жена его, Эвридика), — всё-таки заключает, сверх того, ещё много такого развития, которого нет ни в индийской, ни в греческой редакции. А что такое это новое, туда ещё прибавившееся, откуда оно взялось и где образовалось, мы узнаём из второй половины сказаний о Потоке, которая, без сомнения, во сто раз уже ближе к рассказу о тибетско-монгольском Гессер-Хане, чем первая половина к рассказам об индийском Руру и греческом Орфее. Нельзя сомневаться, что есть монгольские и тюркские обработки первого мотива, с которыми первая половина имеет столько же ближайшего сходства, как вторая с "Гессер-Ханом". Монголо-тюркский элемент проникает её всю такими подробностями, которых не могло быть не только в древнейших общеарийских, но и в индийских и греческих мотивах. Олицетворение женского злого начала под видом лебеди, погребение мужа с женой и конём, воскрешение посредством мёртвой и живой воды и т. д. — это мотивы, неизвестные легенде индийской и греческой, а тем менее возможные первоначальному арийскому мотиву, который есть в сущности не что иное, как мифологическая легенда о погребении зерна в землю и вырастании его потом из земли к новой жизни. Наша былина есть чисто среднеазиатское развитие древнеарийского малосложного мотива.

То же самое надо сказать про былины о Садке и сорока каликах. Они всего более имеют сходства с рассказами поздними, буддийского времени, наполненными подробностями позднего азиатского времени, которых, конечно, никогда не могло быть в древнеарийских эмбрионных мотивах: таковы — купеческое сословие, купеческая гильдия или братчина, препирание купца с городом, поездка за драгоценностями, построение храма — в Садке; благочестивые странники, их грамотность и путешествие ко святым местам, история влюблённой царицы и благочестивого царевича — в Сорока каликах со каликой. Чем старше и древнее те восточные рассказы, с которыми приходится сравнивать все эти былины, тем сходства меньше, тем более оно ограничивается одними общими контурами и очертаниями, так что, наконец, с самыми древними они сходятся лишь в главном, основном мотиве. А должно бы быть наоборот, если б справедливы были соображения тех, кто верует в действительно отечественное происхождение былин.

Этих примеров, я думаю, довольно, чтоб показать, что относительно общего их состава наши былины никак не похожи на такие, которые бы прямо черпали из первородного арийского родника, помимо тех развитий первоначального мотива, которые совершались у разных азиатских народностей. Совпадение развитых форм мотива в наших былинах с такими же развитыми его формами именно у этих последних народов, и притом позднего времени, так часто встречается, так разительно, так специально, что не может быть делом простого случая или тожества человеческого духа и одинаковой поэтической деятельности у всех народов вообще.

Происхождение всех индоевропейских языков из одного источника и зависящее от того сходство их между собою не только не служит к опровержению всего высказанного здесь, но ещё подтверждает мою мысль. Никто не сомневается в действительном происхождении их из общеарийского корня, и в самостоятельном развитии каждого из них на почве нового европейского отечества; но это нисколько не мешает и заимствованиям у одного от другого, а также и от племён вовсе не арийских. И сравнительное языкознание, далёкое от того, чтоб все факты каждого отдельного языка упрямо выводить только из одних источников прародины, не боится видеть и исследовать эти заимствования, не приходит от них в патриотический ужас и добросовестно отводит им значительное место на своих страницах.

Что же касается подробностей былин, то мы замечаем здесь следующее.