Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН

Так, например, в одной из индийских повестей Сомадевы царица Мригавати, разлучённая враждебной силой со своим супругом, царём Сагасраникой, надевает на палец своему сыну, царевичу Удаяне (рождённому, как Сограб и как Уруслан Урусланович, в отсутствие отца), перстень, данный ей Сагасраникой, и перстень этот служит впоследствии к тому, чтобы отец нашёл своего сына и возвратился к жене (Brockhaus. Katha Sarit Sagara. Die Marchensammlung des Somadeva. Leipzig, 1839, 35–43). Но ещё ближе к рассказу нашей сказки и "Шах-Намэ" одна древнеиндийская легенда, сохранившаяся в китайском сборнике Фан-и-мин-и-тци: "В царстве Вайсали один брахман посадил дерево Амру, из которого родилась молодая девушка. Он её воспитывал до 15-летнего возраста, и так как она была наделена великою красотой, то слух об этом событии распространился по самым отдалённым царствам и семь царей пришли свататься за неё. Брахман испугался этого. Он посадил девушку в высокий терем и сказал семи царям: "Не я родил её, она чудесным образом произошла от дерева. Если я отдам её одному из вас, остальные шесть разгневаются на меня. Вот теперь она в тереме, потолкуйте между собою, и пусть тот, кому она должна принадлежать, берёт её себе в жёны. Я ничего не хочу тут решать. Но царь Вимбасара ночью пробрался подземным ходом в терем, взошёл в верхний этаж и разделил ложе девушки. Если ты родишь сына, сказал он, передай его в мои руки. Сказав эти слова, он снял золотой перстень со своею печатью и отдал его девушке для признания, потом вышел из терема. Впоследствии девушка родила сына, которого назвали Дживака. Когда ему исполнилось восемь лет, он взял перстень с печатью и пошёл к царю Вимбасаре, и тот дал ему звание царевича", и проч. (Memoires sur les contress occidentales par Hiunen-Thsang, trad, du chinois par Stanislas Julien. Paris, 1857, I, 388–389).

После этих цельных эпизодов укажем ещё на две отдельные, очень крупные характеристические подробности. В нашей сказке, когда дело идёт о том, чтоб попасть в царство Зелёного царя, Уруслан по приказанию захваченной им девы-птицы зажмуривается, "да ступил трижды на своём добром коне, вещем Араше — ажно Уруслан стал на чистом поле под царством Зелёного царя". Эти три шага при совершении подвига — очень часто встречающийся мотив восточных поэм и песен. Так, в индийской поэме Гариванса Вишну в три шага овладевает тремя мирами (Harivansa, trad, par Langlois. Paris, 1834, I, 177, 190); так в песнях минусинских татар богатырь Алтын-Айра, преследуя деву Алтын-Арег, летящую на орлиных крыльях, "бьёт плетью своего светло-голубого коня, так, что чуть не трескаются у него кости, и крепко натягивает удила, так, что рот у коня зияет до ушей. Тогда богатырский конь бросается вперёд с такой силой, что в три прыжка перепрыгивает три земли (Schiefner, Heldensagen der minuss. Tataren, 317); так в песнях койбалов кони богатырей Алтын-Мергэна и Сугдюл-Мергэна также перепрыгивают в три прыжка три небесных пространства (Radloff, Proben, II, 294, 350). Впрочем, иногда количество конских прыжков изменяется. Так, например, кони богатырей Гессер-Хана и Ай-Мергэна перескакивают огромные пространства в семь прыжков (Schmidt. Bogda Gesser-Chan. Petersburg, 1839, 128; Radloff. Proben, II, 427, 429); конь Сугдюл-Мергэна иногда перепрыгивает девять пространств в девять прыжков (там же, с. 378, 379); а богатырский конь Кан-Миргэна в сорок скачков перескакивает сорок стран (Schiefner. Heldensagen der minuss. Tataren, 248).