Непобедимый эллин

- Ну… - Геракл задумался, прикидывая в уме. – От двух быстроногих коней я бы сейчас не отказался.

- А от одного? – хитро прищурился жадный пройдоха царь.

- От трёх! – азартно выпалил герой.

- Полтора! – с готовностью предложил Лаомедонт.

- М… м… м… давай сойдёмся на четырёх славных кобылках! – примирительно кивнул сын Зевса. – Или лучше на пяти.

- Одна лошадь и это моя последняя цена, - бескомпромиссно отрезал царь.

Всегда обожающий честно поторговаться, Геракл чуть вытащил из ножен свой меч.

- Хорошо-хорошо, - быстро пошёл на попятную царь. – Я дам вам в награду за спасение моей единственной дочери прекрасного белого коня и не менее чудесного шаловливого циркового пони.

- Согласен! – улыбнулся Геракл, задвигая в ножны божественный клинок и ехидно поглядывая на дёргающегося Софоклюса, ибо и морскому ежу было понятно, КТО именно поскачет в Тиринф на этом «чудесном шаловливом цирковом пони»…

Когда сын Зевса покинул тронный зал царя Лаомедонта, то был крепко схвачен за руку заплаканной Гесионой.

- От чего же ты плачешь, красавица? – в сердцах воскликнул сын Зевса. – Лично я не вижу никаких веских причин для слёз. Только что я спас тебя от ужасного морского монстра, затем привёл во дворец и передал из рук в руки родному отцу.

- В том то и дело, - всхлипывала Гесиона. – Старый идиот опять что-нибудь со мною сделает. Продаст в рабство или снова принесёт в жертву.

- С чего бы это? – ужаснулся Софоклюс.

- Лаомедонт давно хочет жениться на моей шестнадцатилетней подружке, а я для него только лишняя помеха.

- Вот же старый безобразник! – искренне посочувствовал девушке историк. – Геракл, что же делать?

- Идём с нами! – сын Зевса ободряюще потрепал Гесиону за розовую румяную щёчку. – И ничего не бойся!

- Эй, вы куда? – возмутился начальник дворцовой охраны, когда гости проходили через главные ворота. – Царь запретил своей дочери покидать покои!

Ответом ему был тяжёлый кулак Геракла.

Прочие троянские солдаты, присутствующие в этот момент в царском дворе, поспешно отвели глаза, смотря куда угодно, но только не на мрачно насупленного сына Зевса. Затем один из троянцев осторожно склонился над распростёртым телом начальника, попробовал у того пульс и, повернувшись к остальным воякам, зычно прокомментировал:

- Солнечный удар! К вечеру будет как огурчик…

А Геракл с Софоклюсом и несчастной девушкой уже шагали далеко за стенами неприступной Трои.

Могучий герой обернулся и скептически осмотрел грозный город.

В принципе разрушить его сын Зевса мог бы за какие-то двадцать четыре часа. Но делать это в тот момент Гераклу было просто лень. Вот если бы на месте Трои оказался Карфаген… то тогда да. Лежать ему к утру в дымящихся руинах.

Оседлав поджидающих на морском берегу дарственных лошадок, эллины в задумчивости поглядели на несколько растерянную Гесиону. Затем Геракл достал сотиус-мобилис и, ничтоже сумняшеся, позвонил самому Зевсу.

- Да, сынок, - страшно обрадовался Громовержец. – С высоты Олимпа я вижу тебя просто отлично. Что случилось?

- Да тут такое дело… отец, - могучий герой слегка замялся, - тут нужно одну хорошую девушку пристроить. У вас там на Олимпе вакантные места есть?

- А она хорошенькая? – живо поинтересовался Зевс.

- А ты сверху будто бы не видишь?!!

- Да-да, весьма неплоха… вот только… слишком смазлива. Впрочем, думаю, я смогу её пристроить в свиту к нашей Афродите.

- Спасибо, папуля! – улыбнулся Геракл и, повернувшись к перепуганной Гесионе, ласково добавил. - Не бойся, крошка, всё у тебя будет чики-пуки…

И через несколько секунд девушка исчезла, чтобы тут же объявиться на светлом Олимпе.

Что ж, пожалуй, это был единственный совершенно бескорыстный (кони не в счёт), честный и справедливый подвиг великого Геракла, несмотря на то, что богами он так и не был засчитан.

Глава 17 ПОДВИГ ДЕСЯТЫЙ: ДОЧЕРИ ЦАРЯ ГЕРИОНА

- Софоклюс, какой у тебя чудесный пони! – улыбнулся сидящий в золотой колеснице Копрей.

- Да иди ты, - огрызнулся историк, которого уже порядком достали всяческие издевательства.

Не посмеяться над хронистом в тот день поленился один лишь оборванный нищий, да и то по причине абсолютной слепоты.

Каждый встречный на дороге в Тиринф обязательно тыкал в Софоклюса пальцем и весело от души реготал.

Дареный пони и впрямь оказался чудесным, без правой задней ноги, замененной на искусный деревянный протез, который когда «лошадка» стояла на месте почти не был заметен.

- А ты всё сторожишь мою колесницу, - похвалил Копрея Геракл, спрыгивая с прекрасного белоснежного жеребца. – Ну и как, кто-то пытался на неё посягнуть?