Непобедимый эллин

Сын Зевс предупреждающе показал посланцу зловеще сжатый кулак и тот благоразумно перешёл к ответу на второй поставленный вопрос.

- Эврисфей всё ещё никак не может оправиться после трагического разрыва с Целлюлитой и поэтому дочери царя Гериона нужны ему для временного утешения и для его… э… э… гарема!

- ЧТО?!!

- Вот так!

- И много у недоношенного там сейчас женщин? – усмехнулся Геракл.

- Ни одной, – честно ответил Копрей, – точнее, лишь хромой горбатый слуга.

- Как? – выдохнул Софоклюс.

- В качестве кого? – вытаращил глаза сын Зевса.

- В качестве евнуха! – быстро разъяснил посланец.

- А… - разочаровано покачал головой Геракл, - жаль, что эта должность в гареме Эврисфея уже занята, а то я думал порекомендовать ему Софоклюса.

- Кого? Меня? – взвизгнул историк. – Да тысячи, тысячи гречанок в разных концах Аттики клятвенно тебе подтвердят, что никакой я не евнух!

- Хорош врать! – строго осадил личного хрониста могучий герой. – У меня от твоих припадочных воплей уже голова разболелась.

Копрей тем временем жадно пялился на великолепного жеребца царя Лаомедонта.

- А можно назад в Микены я поеду на твоём превосходном коне, Геракл? – робко спросил посланец. – Ведь всё равно у тебя есть прекрасная боевая колесница, зачем же тебе ещё и этот молодой скакун?

- Поедешь в Микены на пони Софоклюса! – бескомпромиссно отрезал Геракл. – Либо потопаешь туда пешком…

На том они и расстались.

Проводив взглядом нелепо скачущего на хромой маленькой лошадке Копрея, сын Зевса позвонил на Олимп и попросил Гефеста переправить себя вместе с колесницей и хронистом в западные края Греции.

Чудесного же жеребца Геракл подарил своему Эгидодержавному отцу и лошадь была незамедлительно телепортирована на Олимп.

***

- Почему ты больше не придумываешь мне героические подвиги? – обиженно спросил Софоклюса великий герой, когда они уже мчались по дорогам западной Греции.

- А не надо было меня по голове часто бить! – не менее обиженно отозвался Софоклюс. – Вон я до сих пор весь в шишках да синяках. Меня даже люди пугаются стали, а не только ветреная Муза.

- Муза?

- Ну да, та самая легкомысленная фемина, что дарит славу бездарным удачливым дуракам и обходит стороной непризнанных гениев-неудачников!

- Вроде тебя!

- Да, вроде меня! - кичливо подтвердил скромняга Софоклюс. – Допридумываю тебе подвиги потом, я же уже говорил. Да и старые нужно переделывать. Главное, что есть черновик, та самая необходимая для любого грандиозного труда добротная закваска.

- Так и быть, - кивнул сын Зевса, - оставим эпос на потом. Ну а хотя бы название ты своему труду, наконец, придумал?

- Ещё нет…

- Хреново…

- Так и я о том же!

Через несколько часов, казалось, бесцельных скачек по запыленным дорогам Аттики, греки с горем пополам выяснили у одного встречного циклопа, что царь Герион живёт не на материке, а на острове Эрифеи.

- Ну а его дочери? – полюбопытствовал у великана Геракл.

- Что его дочери? – не понял циклоп, прикладываясь к чудовищной вместимости винному кувшину.

- Ну как они там?

- Фундомэнос оморфос! – на старогреческом ответил великан, при этом с восхищением цокая языком.

- Пышные красавицы! – с готовностью перевёл Софоклюс.

- Опять толстухи! – горестно вздохнул сын Зевса. - А всё эти проклятые скульпторы да художники, приучающие Грецию к пышным натурам. Но ведь мало кто знает, что пышных женщин они изображают вечно страдая от голода. Художники ведь все как один нищие.

- Голодный творец – самый лучший творец!– хрипло подтвердил циклоп и громко икнул. – Но многие сразу пропивают все свои гонорары! У меня вот брат скульптор, день и ночь не просыхает. Изваял для нового храма в Дельфах статую Афродиты. Так она, статуя в смысле, даже в ворота храма не вошла, такая вышла толстозадая. Пришлось моему брату кое-что там у этой статуи переделывать, самую малость: груди отбил, бородку приделал и вышел у него весьма разжиревший Арес для священной рощи в Спарте.

- А разве заказчики статуи не удивились габаритам зада воинственного бога? – решил уточнить хихикающий Софоклюс.

- Не а, - мотнул головой циклоп. – Мой брат предупредил их, что изваял Ареса на старости лет...

- А что ещё ты можешь поведать нам об этих дочерях Гериона? – всё допытывался у разговорчивого великана Геракл.

- Фундомэнос оморфос!

- Ну, это мы от тебя уже слышали.

- А что вам ещё надо?!! – удивился циклоп. – Это всё, что я о них знаю. Пышные формы нынче в цене, поэтому царь сильно дорожит своими дочерьми. Хочет выдать их замуж за наиболее могучих и знаменитых правителей Греции.

- А вот это, что называется, проблема, - пробормотал сын Зевса, понимая, что украсть девиц с острова Эрифеи будет ой как сложно. Да и куда их потом девать этих «фундомэнос оморфос»? В колесницу ты их всех разом не запихнёшь, за пазуху не засунешь.

Вот так проблема.

Попрощавшись с добродушным циклопом, греки поехали в сторону моря, где вдалеке виднелся живописный остров Эрифеи.