Непобедимый эллин

- Наш сумасшедший друг оказал нам поистине неоценимую услугу.

- Кт-т-то ок-к-казал?!!

- Херакл, кто же ещё. Он отвлёк на себя этого блохастого Орфа. Вот так удача! Надеюсь, чудовище таки сожрёт самозванца.

- Ох, что-то сильно сомневаюсь, - скептически заметил несколько приободрившийся хронист.

Встав во весь рост, сын Зевса решительно оглядел равнину.

Истошные вопли Херакла и злобные завывания Орфа затихли вдали. Судя по всему, сладкая парочка устремилась к близкому морю. Чуть севернее виднелся некий подсвеченный луной симпатичный парк и белоснежное здание, расположенное на небольшой живописной возвышенности.

- Спальни дочерей Гериона! – сходу определил Геракл, и они с Софоклюсом поспешили навстречу очередным опасным приключениям.

***

В ночном парке эллины действовали без излишней спешки.

Сын Зевса изучил все подходы к белоснежному мраморному зданию, оценил высоту окон, крепость крыши, фундамента, стен и колонн центрального входа. Не исключено, что при отступлении всё это придётся по-быстрому разрушить.

- Значит так, - Геракл ободряюще хлопнул по плечу вздрогнувшего Софоклюса, - я захожу с чёрного хода, а ты отвлекаешь злобного евнуха великана!

- Что-о-о-о?!!

- Я так и думал, что ты согласишься! – быстро кивнул могучий герой. – Знай же, Софоклюс, ты был для меня настоящим другом.

Историк в очередной раз мертвенно побледнел.

- Н-н-н-надеюсь, эт-т-то такая плоская шутка?

- Конечно шутка! – рассмеялся Геракл. – Разве есть в Греции более жизнерадостное существо, чем великий сын Зевса?

- Гм… - сдавленно буркнул хронист. – В подобных обстоятельствах шутки, по-моему, совсем неуместны.

- Уместны-уместны, - герой снова хлопнул историка по тщедушному острому плечику. – Давай, Софоклюс, покажи все, на что ты способен. Ступай, отвлеки великана!

- Но…

- А ну пошёл, засранец такой… я кому сказал! – и Геракл слегка наподдал хронисту коленом под тощий зад. – Кормлю тебя, пою, одеваю, защищаю! Давай отрабатывай! Неужели ты думаешь, что я тебя не спасу в самый последний момент?

Трагически всхлипывая, историк зашёл в тёмное мраморное здание.

Сын Зевса для приличия выждал небольшую паузу, а затем во всю глотку как припадочный заорал:

- Пожа-а-а-а-ар!!!

В спальном комплексе раздался оглушительный грохот.

Сдавленно вскрикнул Софоклюс и через секунду стрелой вылетел из тёмного арочного входа. Следом за историком из недр спален мчался огромный великан с ярко красным ведром полным сухого песка.

Эвритион бежал чуть сутулясь, видно давно привык к низким для него потолкам.

Пропустив бьющего все мыслимые рекорды по марафонскому бегу Софоклюса, Геракл решительно преградил могучему великану дорогу.

Эвритион потерянно остановился, тупо таращась на уперевшего руки в бока героя.

- Ты кто мля такой? – тоненьким детским голоском спросил могучий сторож.

- Теперь мне всё ясно, ты тот самый знаменитый евнух, телохранитель прекрасных дочерей царя Гериона! – рассмеялся сын Зевса.

- Ну да, это я! – пропищал великан. – А где пожар?!!

- Сейчас будут искры! – пообещал Геракл и, выхватив у оторопевшего Эвритиона ведро, ударил этим самым ведром евнуха по голове.

Великан с грохотом повалился на землю.

Сын Зевса зевнул и, сняв с пояса заранее припасённый хлыст, решительно устремился в спальни пышных красавиц.

Через некоторое время Геракл уже гнал по зелёной равнине острова дюжину полуголых визжащих девиц, гнал прямо к тому самому месту, где их ждала вместительная повозка бога Гелиоса.

Глава 18 ПОДВИГ ОДИННАДЦАТЫЙ: ЦЕРБЕР

Дочерей царя Гериона гнали небольшим компактным табуном.

Ловко орудуя длинным хлыстом, Геракл не позволял пышнотелым феминам отбиваться от общей недовольно ругающейся компании.

Идти в Тиринф пришлось пешком, благо огненная повозка бога Гелиоса опускалась на землю невдалеке от Микен, где находилась старая аварийная давно не использующаяся тормозная платформа.

Могучий сын Зевса произвёл на дочерей царя Гериона должное впечатление и многие из них специально подставляли свои аппетитные попки под беспощадный хлыст героя, сладострастно при этом стеная. То-то порадовался бы при виде этой идиллистической картины знаменитый Зигмундис Фрейдиус, узрев на практике осуществление своей очередной сумасбродной теории, со всеми вытекающими отсюда юмористическими последствиями.

Пыль на дороге стояла столбом.

Фемины нещадно потели и плотоядно поглядывали на бесстрастно погоняющего их прекрасного как Аполлон атлета. Геракл же был невозмутим, словно каменная статуя Ареса в священной роще Колхиды.

- Скажи мне такую вещь, - бурчал Софоклюс, едва поспевая за размашисто шагающим героем. – Какой был смысл в этом моём отвлекающем манёвре?

- Каком таком манёвре? – переспросил сын Зевса, ловко охаживая хлыстом слегка отставшую от своих сестёр огненно рыжую девицу.

- Ну, когда ты попросил меня отвлечь того кастрированного великана! – обиженно пояснил историк. – Ума не приложу, зачем ты послал меня во внутрь здания… когда тут же истошно прокричал «Пожар!» и тем самым выманил опасного врага наружу.