Непобежденный

— Если и имеет, я бы сказал, что у него очень длинные руки.

— Ничего странного, командир. Не забывай, даже в такой заднице мира, как Британия, мы все равно ощущали влияние политической борьбы в Риме. Говорю тебе, эта ссора между Нарциссом и Палласом может нас угробить.

Макрон поковырялся в зубах.

— Именно поэтому нам следует остерегаться Пульхра.

— Мы уже с этим закончили, — раздраженно ответил Катон. — Он не дал нам никаких причин подозревать его в чем-то зловещем все то время, что мы в этой когорте.

— Кроме смерти Непона. Кто-то убил прокуратора. И я готов поставить свою шкуру на то, что это Пульхр.

— Я разберусь со смертью Непона сразу же, как появится возможность. Сейчас у нас есть более насущные дела. Гляди туда.

Катон поднял руку и показал на всадника, едущего к воротам меж развалин. Остановившись у края поселения, всадник поднял горн и трижды протрубил в него, а затем поехал дальше, к стене.

— Значит, Искербел хочет поговорить, — сказал Макрон. — Если он думает, что ему удастся дважды провернуть один и тот же трюк, то он считает нас тупыми, как остывшая каша. Только прикажи, командир, и я дам команду. Кто-нибудь из наших сшибет его, когда он подъедет на расстояние выстрела.

— Нет. Мы выслушаем то, что он скажет. Все что угодно, чтобы тянуть время, Макрон. Именно в такую игру нам придется играть с бунтовщиками.

— Как пожелаешь, командир.

Переговорщик отъехал от поселения, остановился в пятидесяти шагах от ворот и снова протрубил в горн. А затем тронул поводья и снова поехал вперед. Конь сделал лишь пару шагов, когда Катон приложил руки ко рту.

— Стой там! — крикнул он.

Переговорщик придержал коня, но затем снова поехал вперед.

— Стой там, я сказал! Иначе я прикажу зарубить тебя!

На этот раз переговорщик остановил коня и более не пытался ехать дальше. Высокомерно поглядев на стоящих на стене, он показал на командиров на надвратной башне.

— Эй, римляне! Искербел велел передать, что желает говорить с командиром отряда, занявшего рудник.

Переговорщик говорил на латыни свободно и почти без акцента. Рослый и хорошо сложенный, в кожаном нагруднике. Его длинные темные волосы были убраны со лба назад и перевязаны широким кожаным ремешком.

— Я командир, — отозвался Катон. — Скажи своему главарю, чтобы лично явился сюда, если хочет говорить со мной.

— Он говорит, что это тебе надо к нему прийти. Обеспечит тебе безопасный проход через его позиции.

— Я так не думаю. Уже знаю, что случилось с теми, кто поверил слову Искербела. Скажи ему, что, если он хочет говорить, пусть сам явится к воротам. Я буду говорить с ним отсюда.

Катон показал на свободное место между внешним рвом и краем поселения.

— А почему Искербел должен верить твоему слову, римлянин?

— Потому что я римлянин, — ответил Катон. — Римский воин и командир. Моего слова достаточно любому, даже твоему Искербелу.

Переговорщик расхохотался.

— Очень хорошо, я передам твои слова моему командующему.

Дернув поводья, он развернул коня и поскакал прочь через развалины. Макрон удовлетворенно кивнул.

— Хорошо сказано, командир. Этим ублюдкам-бунтовщикам следует понять, что такое честь.

Катон глядел, как бунтовщик подъехал обратно к лагерю и начал совещаться с небольшой группой всадников, остановившихся там. Затем часть их галопом поскакала к центру лагеря. Через какое-то время из лагеря вышла группа пеших, где-то полсотни человек, в сопровождении конных. Пока они приближались, Макрон вопросительно поглядел на Катона.

— Интересно, что он задумал. Если только у него нет привычки вести переговоры всей шайкой.

— Вероятно, это его телохранители, — предположил Катон. — Если он настолько озабочен собственной безопасностью, вероятно, среди его приверженцев есть разногласия. Можем попытаться сыграть на этом, если будет возможность.

Колонна прошла через развалины, и теперь, когда они были ближе, Катон и Макрон разглядели, что вооружены лишь те, кто идет спереди и сзади. Посередине шли три десятка человек в лохмотьях, закованные в цепи.

— Что он затеял? — спросил Макрон.

Катон покачал головой, ощутив, как у него пошел холодок по спине. Он понял, какая судьба ожидает пленников, которых ведут сюда. Решил ли Искербел продемонстрировать свою безжалостность? Предметный урок, чтобы показать врагу, что бунтовщики не пощадят их?

Вооруженные люди во главе колонны дошли до края развалин и вытолкнули пленников вперед, разворачивая их в линию и подталкивая к воротам копьями. Они остановились шагах в десяти от края подъемного моста через ров. Переговорщик и еще один человек остановили коней и спешились. Тот, что пришел вместе с переговорщиком, был еще крупнее, на нем были чешуйчатый доспех и шлем центуриона, но вместо плюмажа из конского волоса на шлеме были длинные красные перья. Они двинулись вперед, используя пленников как живой щит, и остановились позади них. Переговорщик окликнул Катона.

— Искербел сделал так, как ты просил. Теперь он говорит, чтобы ты спустился с башни и обсудил условия.

— Условия? — тихо сказал Макрон. — Он хочет сказать — капитуляцию.

— Вероятно. Но давай его выслушаем. Пошли, Макрон.