Непобежденный

— Есть, командир, — ответил Макрон, отдавая честь, и пошел вниз по дороге. Катон пошел ко входу в дом прокуратора, который теперь служил штабом когорты. При обычном распорядке ему сейчас полагалось бы заняться документами, ознакомиться со сводками по личному составу и дисциплинарным взысканиям, отчетам по снаряжению, увольнительными, рекомендациями по повышению в звании и прочим, что входило в обязанности командира когорты. Но в этом был плюс нахождения в действующей армии, то, что не требовалось заниматься всякой волокитой.

Сев за стол, Катон приказал принести еды и разведенного вина и занялся назначением караулов на ночь и паролями. На мгновение задумался и написал на восковой табличке: «Они не пройдут». Вполне уместно, это напомнит воинам о том, что им предстоит сделать в ближайшие дни. Метелл принес ему немного еды, хлеба и вяленого мяса и чаши вина. Отложив табличку и стилос, Катон принялся с жадностью есть. Насытившись, он пошел в одну из спален с выходом в сад. Уже наступила ночь, небо было безоблачным, и Катон на мгновение остановился на пороге, глядя на холодную безмятежность звезд.

Такая же ночь, как те, что он разделил с Юлией в осажденной Пальмире. Скоро он снова окажется в осаде, но на этот раз рядом не будет Юлии, чтобы разделить с ним радость того, что он жив и любим, перед лицом неизбежной смерти. Вместо этого он чувствовал холод в сердце и одиночество, а его разум был занят военными делами.

Он подготовил рудник к обороне, сделал все, что нужно. Как и Макрон, он был уверен в боевых качествах гвардейцев, зная, что в предстоящем сражении они оправдают свое звание.

Войдя в спальню, Катон сел на угол кровати и развязал калиги, а потом плюхнулся на набитый конским волосом матрас. Боль в мышцах начала уходить, на смену ей пришли тепло и расслабление, и он заснул, даже не успев понять, что засыпает. Спустя мгновение он уже храпел. Таким его и застал Макрон, когда над рудником прозвучал первый сигнал к смене караула. Сначала он хотел было разбудить друга, но потом решил, что докладывать не о чем. За стеной, в развалинах поселения, стояла тишина. «Пусть парень отдохнет», — решил Макрон. В ближайшие дни когорте потребуется, чтобы ее командир был полон сил, быстр и сообразителен. От четкости восприятия Катона будут зависеть человеческие жизни. Так что он не стал будить Катона и сам отправился спать в другую комнату, отведенную для центурионов. Свободные от несения службы уже спали, громко храпя. Макрон разделся в темноте и улегся на кровать. Положил руки под голову, раздумывая, что за темный дух окутал его друга после того как он лишился жены. Потом мысли его смешались, и Макрон тоже уснул, и его громкий храп присоединился к нестройной какофонии остальных.

— Командир! Вставай!

Катон почувствовал, что его трясут за плечо, сначала легонько, а потом сильнее, когда он не проснулся сразу. Моргнув, открыл глаза и сразу же пожалел об этом. В окно, выходящее в сад, лился яркий свет. Прищурившись, он разглядел лицо хирурга, бледное и встревоженное.

— Что… что такое?

— Больной, командир. Прокуратор Непон.

— Что с ним?

— Он мертв, командир. Уже окоченел, когда я пришел его проведать только что.

— Мертв?

Катон мгновенно сел и спустил ноги с кровати. Он был в ярости на себя оттого, что позволил себе уснуть, не дав приказ разбудить его до рассвета. Опасался, что это создаст ему образ слабого и изнеженного, разрушит его репутацию крутого и хладнокровного аскетичного командира, служащего лучшим примером для подчиненных. Он протер глаза.

— Что случилось?

Хирург покачал головой.

— С ним все в порядке было, когда я вечером его осматривал. Спал спокойно. Не было причин думать, что что-то может случиться. А теперь…

— Пошли.

Катон двинулся к двери босиком, вышел в коридор и зашагал к спальне прокуратора. Дверь в спальню была открыта, и у кровати стоял один из помощников хирурга, с беспомощным видом. Непон лежал на спине, одна рука откинулась в сторону, другая лежала на животе. Его глаза были широко открыты и глядели в потолок, рот тоже был открыт, и из него торчал высунутый язык. Оглядев его, Катон наклонился и поднес ухо ко рту прокуратора. Дыхания не было. Он прижал ухо к груди и не услышал биения сердца. Кожа прокуратора была холодной, такой, какая бывает у человека, умершего несколько часов назад.

Катон сделал шаг назад.

— Когда ты последний раз к нему заходил?

— За час до полуночи. Во время последнего обхода, а потом спать лег, командир.

— Понял.

Катон поглядел на помощника.

— Найди центуриона Макрона и приведи его сюда немедленно.

Помощник отдал честь и выбежал из комнаты.

— Как считаешь, какова причина смерти? — спросил Катон. — Он умер от ран?

Хирург потер щеку.