Непокорная невеста

Так называемая героиня Энн Эллиот, которую семья убедила расторгнуть помолвку с капитаном Уэнтвортом, оказалась удручающе пассивной и сдержанной. Уэнтворт, в свою очередь, по вполне понятным причинам держался отчужденно. Однако Том был вынужден признать, что на некоторое время почувствовал родство с Энн, которая с большим трудом определяла и выражала свои чувства: он хорошо понимал ее.

А потом он дошел до части, где Уэнтворт поверяет Энн свои сокровенные мысли и чувства в любовном письме: «Вы заставляете меня невыносимо страдать. Мою душу раздирают отчаяние и надежда». По какой-то причине Том испытал искреннее облегчение, когда Энн обнаружила письмо и поняла, что капитан ее все еще любит. Но как можно сочувствовать тому, кого никогда не существовало, и сопереживать событиям, которые никогда не происходили? Этот вопрос привел его в недоумение и вызвал живой интерес, однако более глубокий смысл романа так и остался для него тайной, покрытой мраком. Насколько Том мог судить, основная идея «Доводов рассудка» заключалась в том, что нельзя позволять родственникам вмешиваться в твою жизнь.

Вскоре Том снова отправился книжный магазин и попросил у продавца посоветовать ему другие книги на эту тему. Домой он вернулся с «Дон Кихотом», «Отверженными» и «Повестью о двух городах», хотя и затруднялся ответить сам себе, что заставило его остановить свой выбор именно на этих книгах. Возможно, все дело в том, что ему казалось, будто в них крылась разгадка к какой-то тайне. Возможно, если он прочитает все эти романы о трудностях персонажей, то отыщет ключ к решению своих собственных проблем.

– Безил, – рассеянно буркнул Том, сидя за своим столом и читая контракты, – прекрати чесаться.

– Да, сэр, – почтительно ответил мальчик, продолжая подметать пол, суетливо передвигаясь по кабинету с метлой и совком.

За последние несколько недель Том открыл в Безиле немало ценных качеств. Парнишка звезд с неба не хватал, почти не умел читать, и его математических познаний хватало лишь на то, чтобы сосчитать мелкие монеты. Привлекательностью со своим безвольным подбородком и болезненно-бледным лицом он тоже не мог похвастаться, зато характер у него оказался чистое золото.

Жизнь не щадила Безила, но он принимал ее такой, какая она есть, и упрямо сохранял жизнерадостность, которая импонировала Тому. Мальчик никогда не опаздывал, не болел и не лгал. У него и мысли не возникло бы прикарманить даже корку хлеба. Частенько помощник Тома Барнаби впопыхах убегал из конторы, получив какое-то поручение, и оставлял на столе недоеденный сэндвич, кусок пирога или хлеба и немного сыра. Том находил эту привычку чрезвычайно раздражающей, поскольку недоеденная пища привлекала паразитов, а насекомых и грызунов он ненавидел еще с тех времен, когда работал разносчиком в поезде и единственным жилищем, которое он тогда мог себе позволить, была кишащая вредителями лачуга на сортировочной станции.

– Доешь остатки обеда Барнаби, – сказал как-то Том Безилу, чей изможденный организм нуждался в питании. – Не стоит выбрасывать еду.

– Я не какой-то вор, – ответил мальчик, глянув на объедки впалыми глазами.

– Это не воровство: ведь я сам предложил тебе доесть.

– Но он же не мой, а мистера Барнаби!

– Он прекрасно знает, что любую пищу, которую оставляет недоеденной у себя на столе, выбросят еще до его возвращения. Он бы первый предложил тебе доесть его обед, – видя, что мальчик медлит, Том коротко добавил: – Либо еда отправляется в мусорное ведро, либо в твой желудок, Безил. Решай сам.

Мальчик принялся уплетать пирог с такой скоростью, что Том испугался, как бы ему не стало плохо.

Как-то раз Том попытался вручить Безилу кусок обернутого в бумагу мыла из шкафчика с туалетными принадлежностями рядом с уборной, но тщетно.

Безил подозрительно покосился на мыло, словно на какое-то опасное вещество:

– Мне это не надобно, сэр.

– Вне всякого сомнения оно тебе необходимо, дитя, – заметив, что мальчик обнюхивает свою подмышку, Том нетерпеливо добавил: – Никто не чувствует свой собственный запах, но можешь поверить мне на слово: даже с закрытыми глазами я легко спутал бы тебя с запряженным в повозку ослом.

Эти слова тем не менее не убедили мальчика:

– Так если я сегодня помоюсь, то завтра снова замараюсь.

Том хмуро его оглядел:

– Ты вообще никогда не моешься, Безил?

Парнишка пожал плечами:

– Я того, обливаюсь водой из насоса в конюшне или ополаскиваюсь в корыте.

– Когда в последний раз?

Мальчик с видимым напряжением принялся обдумывать ответ, и Том закатил глаза:

– Перестань ломать голову, не то вывихнешь еще себе что-нибудь от натуги.

После того случая Том какое-то время был слишком занят своими проектами, поэтому игнорировал проблему гигиены Безила.

Однако сегодня утром, услышав, как мальчик в очередной раз принялся исступленно чесаться, Том поднял голову и спросил:

– Безил, у тебя все в порядке?

– Да, сэр, – с уверенным видом ответил мальчик. – У меня просто-напросто пара вошек.

Том замер, с трудом скрывая брезгливость:

– Ради всего святого, не двигайся!