Непокорная невеста

Безил послушно застыл с метлой в руке, вопросительно глядя на Северина.

Выйдя из-за стола, Том подошел к мальчику и, внимательно его оглядев, сказал, осторожно поворачивая вихрастую голову в разные стороны и рассматривая маленькие красные бугорки, рассыпанные по его тощей шее и линии роста волос:

– Безил, у тебя вовсе не пара вошек!

Как и ожидалось, в спутанных нечесаных волосах обнаружилось множество гнид, которые прямо-таки бросались в глаза.

– Черт возьми! Если бы вши были людьми, то на твоей голове уместилось бы все население Саутуарка!

Мальчик озадаченно переспросил:

– Если бы вши были людьми?

– Это аналогия, – коротко пояснил Том. – Используется для того, чтобы с большей ясностью передать мысль.

– Ничегошеньки ясней не становится, ежели вшей людьми обозвать!

– Неважно. Прислони метлу к стене и пойдем со мной.

Миновав стойку администратора в вестибюле, Том вошел в кабинет помощника.

– Барнаби, отложи все дела, у меня к тебе есть поручение.

Секретарь, который в это время протирал носовым платком очки, как сова из дупла воззрился на Северина поверх целой башни из книг, фолиантов, карт и планов:

– Сэр?

– Волосы мальчишки кишат вшами, – сказал Том. – Я хочу, чтобы ты отвел его в общественную баню, он должен помыться.

Растерявшись, Барнаби машинально почесал свою пышную копну каштановых кудрей:

– Если у него вши, его на порог не пустят.

– Не-е, меня в баню калачом не заманишь! – возмутился Безил. – Я, это, возьму мыла кусок и помоюсь, что ли, в конюшне.

– Тебя не пустят ни в какую конюшню, – сообщил ему помощник. – Неужели ты думаешь, тебе позволят подвергать опасности лошадей?

– Найди место, где он сможет помыться, – велел Том секретарю.

Барнаби вскочил, одернул жилет на своей коренастой, полноватой фигуре и, расправив плечи, решительно проговорил:

– Мистер Северин, как вы знаете, я делаю многое из того, что не входит в мои служебные обязанности, но это…

– Твои обязанности определяются мной, – жестко оборвал его Северин.

– Да, но… – Барнаби схватил со стола папку и замахал ею на Безила. – Парень, отойди-ка ты подальше от моего стола!

– Да у меня всего-то пара вошек, – запротестовал Безил. – Делов-то! Они у всех есть.

– У меня нет! – ответил Барнаби. – И мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось.

Он снова перевел взгляд на Тома:

– Мистер Северин, у меня совсем, признаться, вылетело из головы, но… сегодня я прошу вас отпустить меня пораньше. Собственно, прямо сейчас.

– Неужели? – прищурившись, хмыкнул Том. – И по какой же причине?

– Все дело в моей… бабушке. У нее жар. Лихорадка. Мне нужно домой, чтобы за ней присмотреть.

– Почему этим не может заняться твоя мать? – спросил Том.

Барнаби на мгновение задумался:

– У нее тоже лихорадка.

– Она ее не в бане подхватила часом? – подозрительно уточнил Безил.

Том бросил на помощника уничтожающий взгляд:

– Барнаби, знаешь, что общего между ложью и корридой?

– Нет, сэр.

– Не умеешь – не берись.

Помощник смутился:

– По правде говоря, мистер Северин, я ужасно боюсь вшей, от одной только мысли начинаю весь чесаться. Однажды у меня была перхоть, а я решил, что это вши, и был, признаться, просто убит горем, так что матушке пришлось даже дать мне успокоительное. Думаю, все началось с того…

– Барнаби, – перебил его Том, – это все твои чувства. Ты случайно не забыл, кто перед тобой?

– Верно, сэр. Прошу прощения.

– Ладно, с мальчишкой я разберусь сам, а ты пока позаботься о том, чтобы все комнаты на этом этаже тщательно убрали, а ковры пропитали бензолом.

– Сию минуту, сэр!

Том взглянул на Безила и позвал:

– Пойдем.

– Не буду я мыться, – испуганно заявил мальчик, следуя за ним. – Уж лучше уйду от вас!

– Боюсь, не получится: мои сотрудники обязаны подать письменное заявление, уведомив о своем увольнении за две недели.

В этот раз Том поступился своей принципиальной честностью, но это исключение он сделал ради мальчика, которого заживо съедали паразиты.

– Но я же недотепистый! – запротестовал Безил.

– Это ты к чему?

– Писать не умею.

– То есть ты неграмотный, – уточнил Том. – В таком случае, подозреваю, ты будешь работать на меня вечно.

Пока Северин вел Безила на Корк-стрит, мальчишка не переставал жаловаться и препираться. Бо́льшую часть улицы занимало здание универмага Уинтерборна с мраморным фасадом и огромными зеркальными витринами, в которых были выставлены роскошные товары. Знаменитая центральная ротонда магазина, увенчанная витражным куполом, ярко выделялась на фоне серого ноябрьского неба.

Они подошли к небольшому и менее заметному зданию в конце улицы, которое служило медицинской клиникой и хирургическим отделением для тысячи служащих.

Два года назад Риз Уинтерборн взял доктора Гаррет Гибсон в штат клиники, несмотря на опасения тех, кто высказывался против женщины-врача. Гаррет потратила немало времени, чтобы доказать свою компетентность и зарекомендовать себя как необычайно квалифицированный и талантливый хирург и диагност. Конечно, ее все еще воспринимали как некую диковинку, но репутация доктора Гибсон, несомненно, укрепилась, а круг пациентов не прекращал расти.