Непокорная невеста

– Просто выслушай меня. Не успеешь выпить всего чашку чая, как я все тебе объясню. Это ведь не сложно? Пожалуйста!

– Хорошо, – неохотно согласилась наконец Кассандра.

Ни один мускул на лице Тома не дрогнул, хотя он и почувствовал удовлетворение: главное – вынудить ее сказать «да», а после этого она наверняка станет более сговорчивой.

Они подошли к дивану и низкому столику. Кассандра взяла несколько предметов с сервировочной тележки и расставила на чайном подносе, затем жестом указала, куда ему сесть, и, когда он устроился, присоединилась к нему, расправив юбки. С грацией, свойственной прирожденной леди, она налила чай через крошечное серебряное ситечко, добавила молока в обе чашки и размешала серебряной ложечкой. Когда ритуал завершился, она поднесла чашку к губам и выжидающе посмотрела на Тома поверх позолоченного фарфорового ободка. От вида ее покрасневших от слез глаз в нем все перевернулось, нервы натянулись до предела. Кассандра стала самой желанной для него женщиной, и, несмотря ни на что, он все же надеялся ее завоевать, если только сможет найти правильные слова, все объяснить …

– Как-то ты говорила мне, что мечтаешь помогать людям. Если выйдешь замуж за какого-нибудь лорда и станешь хозяйкой поместья, сфера твоей деятельности ограничится вязанием чулок и чепчиков для бедняков и сборкой корзин с едой для местных нуждающихся семей. Это, конечно же, похвально, но, будучи моей женой, ты смогла бы помочь гораздо серьезнее – тысячам, десяткам тысяч! Ты даже представить себе не можешь, какие перспективы тебе откроются. Я знаю, тебе нет дела до моего состояния, но ты определенно должна знать, чего можно добиться с помощью денег. Если выйдешь за меня замуж, то, возможно, нас не будут принимать в избранном высшем обществе, но в финансовым плане ты станешь куда влиятельнее их.

Том помолчал, оценивая реакцию Кассандры. Она выглядела скорее озадаченной, нежели заинтересованной, и явно пыталась представить себе ту жизнь, которую он описывал.

– И еще… – добавил он, чтобы разрядить обстановку, – у тебя будет неограниченное количество обуви.

Кассандра рассеянно кивнула и потянулась было за пирожным, но тут же отдернула руку.

– А еще – полная свобода действий, – продолжил Том. – Если ты не станешь контролировать мои действия, то и я не буду лишний раз докучать тебе. Живи по собственным правилам, так, как тебе нравится. Организуй быт в нашем доме по своему вкусу.

Он сделал паузу и выжидающе посмотрел на нее, но реакции не последовало. Том сдаваться не собирался:

– Более того, наши отношения будут иметь все преимущества дружеских, но при этом будут лишены каких-либо трудностей, связанных с любовными. Никаких взлетов и падений, никаких потрясений, никаких разочарований и неоправдавшихся ожиданий. Тебе никогда не придется беспокоиться о том, что муж в кого-нибудь влюбится.

– Но я не хочу так! Я хочу любить сама и хочу, чтобы любили меня! – воскликнула Кассандра, хмуро разглядывая свои колени.

– Любовь – это самое плохое, что может случиться с героями в романах, – возразил Том. – Что хорошего вышло для Кэти из страстных заверений Хитклиффа с пеной у рта?[3] Взгляни на Сидни Картона: если бы он любил Люси чуть меньше, то подождал бы, пока ее мужу отрубят голову, женился бы на ней сам и продолжил свою успешную адвокатскую практику[4]. Но нет, он поступил благородно, потому что любовь превратила его в осла. А как тебе Джейн Эйр?[5] Вроде бы здравомыслящая женщина, но любовь настолько затуманила ей рассудок, что она даже не заметила, как над головой бегает безумная поджигательница. В литературе было бы гораздо больше счастливых концовок, если бы люди просто перестали влюбляться.

У Кассандры от удивления глаза полезли на лоб:

– Ты что, читаешь романы?

– Да, случается. Вот если бы ты смогла не придавать значения моей маленькой особенности – неспособности к эмоциональней привязанности к кому бы то ни было, – мы были бы очень счастливы вместе.

Но Кассандра почему-то сосредоточила свое внимание на романах:

– И много ты прочитал?

Том порылся в памяти:

– Точно не помню: дюжину, полторы…

– И что тебе понравилось больше всего?

Он задумался, сцепив пальцы в замок:

– Пожалуй, сейчас могу сказать, что это либо Чарлз Диккенс, либо Жюль Верн, хотя и Гаскелл вполне сносна. Сюжеты Остен в основном развивают тему брака, а это утомительно. Толстой одержим страданиями, а ничто из того, что написано любой из сестер Бронте, ни в малейшей степени не соотносится с реальной жизнью.

– О, но как же Джейн Эйр и мистер Рочестер! – воскликнула Кассандра, будто эта пара считалась воплощением романтики.

– Рочестер – скудоумный осел, – решительно заявил Том. – Что ему мешало просто рассказать Джейн правду, а жену поместить в приличную швейцарскую клинику?

Губы Кассандры дрогнули:

– В твоем варианте сюжета, возможно, и больше здравого смысла, но он далеко не такой интересный. А ты не пробовал почитать американских писателей?