Непонятый «Евгений Онегин»

Вписанные в пейзаж люди труда рисуются сдержанно, без прикрас и румян, с простотою и естественностью. Но даже при неспрятанной бедности, даже убогости отдельных деталей общая картина не оставляет безотрадного впечатления. Напротив, картины народного быта на фоне природы жизнеутверждающи.

В черновых вариантах романа встречаются иные по тону зарисовки. Вот, может быть, самая колоритная:

Но голы все места,
Как лысое Сатурна темя
Иль крепостная нищета.

Вариант отвергнут, как полагают исследователи, по цензурным соображениям, а может быть — по чисто эстетическим соображениям, как выпадающий из общей картины.

Писарев, весьма недовольный характером изображения крепостного права в романе, иронизировал: «Надо сказать правду, на этих сведениях лежит самый светлорозовый колорит; помещик облегчает положение мужика; мужик благословляет судьбу; мужик торжествует при появлении зимы; значит, любит зиму; значит, ему тепло зимой и хлеба у него вдоволь; а так как русская зима продолжается по крайней мере полгода, то, значит, мужик проводит в торжестве и благодушестве по крайней мере половину своей жизни. Сын дворового человека тоже ликует и забавляется; значит, его никто не бьет, его хорошо кормят, тепло одевают и не превращают с малых лет в казачка, обязанного торчать на конике в лакейской и ежеминутно бегать то за носовым платком, то за стаканом воды, то за трубкой, то за табакеркой»[250].

В этой филиппике критик как раз и впадает в ту односторонность, которой избегал поэт. Писарев требует критической прямолинейности в отрицании крепостного права; Пушкин показывает жизнь многогранно, с удовольствием воспроизводя ее праздничные стороны. Как раз на фоне «вечной» природы поэт отходит от социальных контрастов, которые он изображает иным образом, в другом месте; на фоне «вечной» красоты включаются более широкие критерии добра и зла, чем критерии социальные, — критерии общечеловеческие. Этим, возможно, и объясняется «светлорозовый колорит» пейзажно-жанровых картин[251]. Пушкин рисует и прожигателей жизни (старик-дядя, Зарецкий, соседство), но на фоне природы он не показывает праздного человека, это всегда человек-труженик, человек из народа, либо мыслящий дворянин-интеллигент; общая трудовая природа этих людей и есть более широкий, чем социальный, критерий добра и зла, и эмоциональная атмосфера избегает контрастов.

Прав М. Л. Нольман, замечая: «В синтетической картине Пушкина „критические“ краски сливаются с „положительными“». И далее: «Реализм Пушкина… конечно, содержит критику, но сверх того и прежде всего — он положителен. Нерасторжимость отрицания и утверждения — основа поэтического синтеза Пушкина»[252].

Что касается художественной структуры портретов, вписанных в пейзаж, она проста: это выровненная по общему эмоциональному звучанию система деталей, каждая из которых, как правило, весьма лаконична.

В отличие от однородного по эстетическому осмыслению пейзажа бытовые зарисовки в «Онегине» двуплановы.

С одной стороны, здесь наблюдается продолжающая линию пейзажей патриархальная тональность, сглаживающая социальные контрасты. Мы встречаем немало подобных деталей: например, служанки гадают «про барышень своих», маленькая Ольга играет с крестьянскими детьми (деталь быта, совершенно невозможная в аристократических особняках). Можно воспользоваться сказанными по другому поводу словами поэта:

Имеет сельская свобода
Свои счастливые права,
Как и надменная Москва.

Однако в целом отношение помещиков к крестьянам отнюдь не однотонно и не идиллично, среди бытовых зарисовок немало таких, благодаря которым, как признает даже Писарев, «светлорозовый колорит немного помрачается…»[253].

Это и упоминание о Гвоздине, владельце «нищих мужиков»; это и бытовые картины в усадьбе Лариных:

Она езжала по работам,
Солила на зиму грибы,
Вела расходы, брила лбы,
Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь —
Всё это мужа не спросясь.

Сама будничность интонаций, нарочитое уравнивание существенного и вовсе несущественного только усугубляет страшную суть крепостнических отношений. Или бытовая сценка пения служанок при сборе ягод, «затея сельской остроты» — «Чтоб барской ягоды тайком / Уста лукавые не ели…»

Да, бытовые зарисовки несут на себе печать социальных контрастов, воссоздавая реалистически конкретную, социально детерминированную полноту жизни. Вынужденное изъятие первоначальной восьмой главы ослабило роман в этом отношении.