Читаем Неправильный демон (СИ) полностью

Дальше началось стандартное приветствие стоящего ниже в иерархи с тем, кто стоит на вершине. Затем они отошли немного в сторону от небольшого, персон на десять обеденного стола, и стали там о чем-то говорить. Было видно какой силы буря эмоций бушует в этом Высшем демоне, несколько тонов цвета кожи он точно потерял, а уж его слуги и того больше. Отец умел поставить себя самым разнообразным образом, и давить на других ещё лучше. Разные расшаркивания друг перед другом, я особо не вникал в их разговор, считая его не только малополезныи, но и полностью бессмысленным. Все равно все сведется к тому, что его поставят перед выбором "или или". Так и случилось, вот только, видимо, всю ту глубину ямы, в которую попал этот гость, отец решил предоставить шанс объяснить мне. А сам, извинившись, вышел прочь вместе с матерью, сославшись на некое неотложное дело.




- Присаживайтесь, - указал я на места напротив себя, которые были все ещё пусты. Это была не просьба - приказ. И это хорошо поняли, они быстро заняли свои места. - Лидия, - я коротким броском взгляда указал на пустующие места перед гостями и та тут же зазвала в зал пять служанок, которые поставили перед нами блюда с весьма лёгкими угощениями. Салат, немного рыбы, соус и бокал белого вина. - Благодарю, можешь пока быть свободна.




- Милорд, - коротко поклонилась она и вышла прочь.




- Разделите со мной завтрак? - Приподняв взгляд от еды перед собой, посмотрел я на бастарда Пеймонов.




- Конечно же, - улыбнулся Астий Лабор, пытаясь за улыбкой скрыть своё недоумение, он не понимал, что я вообще тут делаю и зачем все это. И начал аккуратно есть свою еду.




Несколько секунд мы вдвоём закидали в рот мелкие кусочки еды, которая была безумно вкусной, повара Ситри постарались на славу. Вот только было одно, что не особо устраивало меня.




- Хм, почему они не едят? - Задал я свой вопрос, коротко посмотрев на трех слуг Лабора. - Они хотят проявить неуважение ко мне? Это очень глупо, - тихо хмыкнул я на то, как судорожно дернулись все трое, ещё более бледнея.




- Простите, - тут же решил разрешить возникшее недоразумение Астий, - это моя вина. Я запретил им что-либо делать без моего на то приказа, - и жестом приказал им приступить к трапезе, фигуры тут же принялись за исполнение.




- Вот как? - Ещё раз посмотрел на троих слуг. - Верность и исполнительность, - понимающие кивнул, даже с несколько одобряющими нотками. - Верность и исполнительность - это очень важно. И хорошо, когда слуги понимают, что от них требуется. С другой же стороны глупость. Очень плохо, когда эти слуги не могут понять простых правил, тем самым позоря своего сюзерена, бросая тень на репутацию мастера. Вы согласны с этим, господин Лабор? - Отпив из бокала один глоток вина, спросил я, пристально смотря в глаза сидящему напротив меня демону.




- Во всём, - коротко ответил он, чувствуя в прозвучавшем вопросе какую-то странность, неправильность. Ловушку, которая с громким хлопком только что захлопнулась.




- Прелестно, - мягко улыбнулся я своими губами, не выражая, впрочем, этой улыбкой ничего, ни хороших, ни плохих эмоций. Эта улыбка была насквозь искусственной и фальшивой. И Лабор понял, что это ничего хорошего ему не сулит, а потому ещё больше напрягся. - Тогда поведение ваших слуг глупость или исполнительность? - Задал очень коварный вопрос. Два ответа на него, и оба не верны и верны в одно и то же время. На него есть ответ, это несомненно. Вот только на него нет короткого и чёткого ответа, нельзя ответить одним словом.




- Я думаю, что это исполнительность, - осторожно ответил он, после короткого взгляда на всех своих слуг.




- Оу, вот как, - все так же ровно ответил я, вот только в этот раз позволили некоторой доли разочарования скользнуть в моём взгляде, ровно столько и настолько, чтобы это мог заметить мой оппонент. - Это интересная позиция, - продолжил уже отрезая кусочек рыбьего мяса с помощью небольшого ножа и вилки.




- Могу судить о том, что вы имеете свой ответ на этот вопрос, - аккуратно решил он поинтересоваться у меня. Осторожно, будто по минному полю. - Не могли бы вы поделиться своей позицией.




- Могу, - согласно кивнул. - Что если я скажу, что это была глупость? - мой ответ заставил всех вздрогнуть, я намеренно добавил в голос как можно больше металла и холода.




И это принесло свой результат. До этого и так нервничающая Ферзь уронила кусочек лосося в соусе на белоснежную скатерть. Соус уродливой кляксой отпечатался на очень нежной ткани скатерти. Скатерти, чья стоимость превышает более двухсот тысяч долларов, если перевести в деньги мира людей, и это только материал. Но это было ещё не все, кусочек мяса не остановился на скатерти и, прокатившись по ней, упал на пол, по пути задев материю на стуле, на котором сидела демонесса среднего ранга.




- Прошу прощения, - севшим в миг дрожащим голосом от понимания того, что она только, что наделала, попросила прощения Ферзь.




Перейти на страницу:

Похожие книги

Ледяной плен
Ледяной плен

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!Говорят, где-то во льдах Антарктики скрыта тайная фашистская база «211». Во время Второй мировой войны там разрабатывались секретные виды оружия, которые и сейчас, по прошествии ста лет, способны помочь остаткам человечества очистить поверхность от радиации и порожденных ею монстров. Но для девушки Леры важно лишь одно: возможно, там, в ледяном плену, уже двадцать лет томятся ее пропавшие без вести родители…

Alony , Дмитрий Александрович Федосеев , Игорь Вардунас , Игорь Владимирович Вардунас

Фантастика / Постапокалипсис / Прочая старинная литература / Древние книги / Исторические любовные романы / Боевая фантастика
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги