Читаем Неправильный демон (СИ) полностью

Вместо ответа почти оглушительного прозвучал голос произнесший одно единственное слово: "Деление". Тело на миг стало дряхлым, неповоротливым и скованным. Но это не помешало мне остановить кулак оказавшегося возле меня носителя Святого Механизма, который он целил мне в середину живота. Схватив его нижней конечностью за кулак, я тут же нанёс удар верхней рукой, напитанной магией ему по голове. Прозвучало ещё одно: "Деление", - и мой удар, не успевший достигнуть своей цели, утратил половину своей мощи. И вместо того, чтобы раскрошить на части его лицевую часть доспеха, только усеял её сетью трещин. "Деление", - и удерживать Белого стало в разы сложнее, он грозился вырваться в любой момент. Схватив его второй нижней рукой для надёжности, и сцепив вместе верхние конечности вместе, я нанёс один сильный удар вниз, вложив в него все силы, который потомок Люцифера успел принять на блок одной рукой. Но это не прошло для него бесследно, его броня в том месте осыпалась мелким крошевом, а наружу выглядывал осколок белой кости. "Деление", - все, ещё раз ослабнув, я уже не мог удерживать его, и он, вырвавшись из моего захвата, нанёс мне мощный удар в туловище, заставивший меня проскользить спиной вперёд добрый десяток метров.




- Ты меня вынуждаешь, Белый, - перед боем с Кокабиэлем я снял с себя все ограничения, а после опять наложил, свернув всю ту мощь глубоко в душе. Сейчас же я вновь высвобождал её.




Глаза заполнились едким зелёным дымом с алыми переливами. По венам будто разлилось пламя. Медленно мою фигуру начало обволакивать тёмная дымка, а в центре груди будто поселилось солнце, что просвечивало моё тело изнутри.




За раз я наполнил себя всей доступной мне энергией. Один толчок ног - и Белый, не успевший среагировать на моё столь огромное усиление, складывается пополам на моём огромном кулаке. А следом в небо подымается столб пыли, поднятый телом полудемона, вокруг которого образовался небольшой кратер.




- Уймись, полукровка, - посоветовал ему. - Раздражаешь своим жужжанием под ухо.




И развернувшись от тела, на котором медленно осыпался его белоснежный доспех, отошёл от него.




- Неплохой удар, - сплевывая кровь на землю, поднялся он на ноги. - Но этого немножко мало... Что? - Непонятно к чему удивлено спросил он, но я понял, что это значит. Его дракон учуял природу моей силы. - Скажи, внутри тебя так же есть дракон? - Подозрительно и с неким азартом спросил он у меня.




- Внутри меня? Пф! Я - демон, а демоны едят души! И я съел душу Красного Императора!




- Что?... - некоторое время он просто стоял, а затем до него и до его сожителя дошёл смысл моих слов. - Мразь! - С отвращением и ненавистью выкрикнул он.




- Ахахахаха, какая забавная реакция. Я - демон, и моя природа - есть души других. Так должно быть. Ты забавен, - на что он вновь облачился в появившийся из энергии доспех дракона.




- Раз так, то я с радостью убью тебя... Кха! - вот только мой удар прервал его.




У Делителя, как и у Усилителя, были свои недостатки. Да, это правда, что он тем эффективней, чем сильнее противник его носителя. Да. Вот только есть пункт, что если враг слишком силён, то часть его преимущества теряется в зависимости от носителя. Потеря может составлять даже сто процентов. Чем более сильного врага подвергают "делению" тем дольше полученная энергия рассеивается и поддаётся "перевариванию", чтобы потом усилить носителя механизма. Да, та часть энергии, которую носитель не в состоянии поглотить, аннигилируется, рассеивается в мире с помощью механизма, чтобы не навредить носителю. И не каждую энергию можно поглотить, некоторые из них чистый яд. Поэтому носитель Белого, конечно же, мог начать спамить по мне свойствами своего механизма, вот только есть одна маленькая проблемка. Я поглотил четверть души Красного. Десятая часть - это уровень Крушителя Баланса, треть - Джаггернаут Драйва, а сама энергия Красного не слишком полезна тем, на энергетику которых влияет Альбион. К тому же, физические показатели хоть и усиливаются отниманием энергии у других, но не слишком сильно. Скорость реакции тела зависит в большей степени от носителя, нежели от механизма. Если он видит, но не может среагировать на удар, то механизм тут уже с физическими показателями тела ничего не сделает. Сразу. А вот со временем путём постепенного вытягивания сил из врага и усилением носителя, безусловно, да.




Поэтому в противостоянии с таким противником лучшими тактиками считаются: либо при встрече отступить, либо в первые же мгновения нанести один самый сильный удар, что наверняка убьёт противника. Я убивать не хотел.




- Остынь, - сказал я бессознательному телу полукровки. - Альбион, скажешь ему, что сегодня было не то место и не то время. Встретимся в другой раз.




И развернувшись, пошёл прочь, постепенно возвращая себе прежнее обличье...

Комментарий к

Пошёл писать следующую часть... А ведь я сегодня ещё ничего не ел, даже воды не пил! И я полностью серьёзно.


Акэно: бечено.


========== Часть 25 ==========

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ледяной плен
Ледяной плен

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!Говорят, где-то во льдах Антарктики скрыта тайная фашистская база «211». Во время Второй мировой войны там разрабатывались секретные виды оружия, которые и сейчас, по прошествии ста лет, способны помочь остаткам человечества очистить поверхность от радиации и порожденных ею монстров. Но для девушки Леры важно лишь одно: возможно, там, в ледяном плену, уже двадцать лет томятся ее пропавшие без вести родители…

Alony , Дмитрий Александрович Федосеев , Игорь Вардунас , Игорь Владимирович Вардунас

Фантастика / Постапокалипсис / Прочая старинная литература / Древние книги / Исторические любовные романы / Боевая фантастика
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2
История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский История русской литературы с древнейших времен по 1925 год История русской литературы с древнейших времен по 1925 г.В 1925 г. впервые вышла в свет «История русской литературы», написанная по-английски. Автор — русский литературовед, литературный критик, публицист, князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890—1939). С тех пор «История русской литературы» выдержала не одно издание, была переведена на многие европейские языки и до сих пор не утратила своей популярности. Что позволило автору составить подобный труд? Возможно, обучение на факультетах восточных языков и классической филологии Петербургского университета; или встречи на «Башне» Вячеслава Иванова, знакомство с плеядой «серебряного века» — О. Мандельштамом, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Гумилевым; или собственные поэтические пробы, в которых Н. Гумилев увидел «отточенные и полнозвучные строфы»; или чтение курса русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета в 20-х годах... Несомненно одно: Мирский являлся не только почитателем, но и блестящим знатоком предмета своего исследования. Книга написана простым и ясным языком, блистательно переведена, и недаром скупой на похвалы Владимир Набоков считал ее лучшей историей русской литературы на любом языке, включая русский. Комментарии Понемногу издаются в России важнейшие труды литературоведов эмиграции. Вышла достойным тиражом (первое на русском языке издание 2001 года был напечатано в количестве 600 экз.) одна из главных книг «красного князя» Дмитрия Святополк-Мирского «История русской литературы». Судьба автора заслуживает отдельной книги. Породистый аристократ «из Рюриковичей», белый офицер и убежденный монархист, он в эмиграции вступил в английскую компартию, а вначале 30-х вернулся в СССР. Жизнь князя-репатрианта в «советском раю» продлилась недолго: в 37-м он был осужден как «враг народа» и сгинул в лагере где-то под Магаданом. Некоторые его работы уже переизданы в России. Особенность «Истории русской литературы» в том, что она писалась по-английски и для англоязычной аудитории. Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.). Николай Акмейчук Русская литература, как и сама православная Русь, существует уже более тысячелетия. Но любознательному российскому читателю, пожелавшему пообстоятельней познакомиться с историей этой литературы во всей ее полноте, придется столкнуться с немалыми трудностями. Школьная программа ограничивается именами классиков, вузовские учебники как правило, охватывают только отдельные периоды этой истории. Многотомные академические издания советского периода рассчитаны на специалистов, да и «призма соцреализма» дает в них достаточно тенденциозную картину (с разделением авторов на прогрессивных и реакционных), ныне уже мало кому интересную. Таким образом, в России до последнего времени не существовало книг, дающих цельный и непредвзятый взгляд на указанный предмет и рассчитанных, вместе с тем, на массового читателя. Зарубежным любителям русской литературы повезло больше. Еще в 20-х годах XIX века в Лондоне вышел капитальный труд, состоящий из двух книг: «История русской литературы с древнейших времен до смерти Достоевского» и «Современная русская литература», написанный на английском языке и принадлежащий перу… известного русского литературоведа князя Дмитрия Петровича Святополка-Мирского. Под словом «современная» имелось в виду – по 1925 год включительно. Книги эти со временем разошлись по миру, были переведены на многие языки, но русский среди них не значился до 90-х годов прошлого века. Причиной тому – и необычная биография автора книги, да и само ее содержание. Литературоведческих трудов, дающих сравнительную оценку стилистики таких литераторов, как В.И.Ленин и Л.Д.Троцкий, еще недавно у нас публиковать было не принято, как не принято было критиковать великого Л.Толстого за «невыносимую абстрактность» образа Платона Каратаева в «Войне и мире». И вообще, «честный субъективизм» Д.Мирского (а по выражению Н. Эйдельмана, это и есть объективность) дает возможность читателю, с одной стороны, представить себе все многообразие жанров, течений и стилей русской литературы, все богатство имен, а с другой стороны – охватить это в едином контексте ее многовековой истории. По словам зарубежного биографа Мирского Джеральда Смита, «русская литература предстает на страницах Мирского без розового флера, со всеми зазубринами и случайными огрехами, и величия ей от этого не убавляется, оно лишь прирастает подлинностью». Там же приводится мнение об этой книге Владимира Набокова, известного своей исключительной скупостью на похвалы, как о «лучшей истории русской литературы на любом языке, включая русский». По мнению многих специалистов, она не утратила своей ценности и уникальной свежести по сей день. Дополнительный интерес к книге придает судьба ее автора. Она во многом отражает то, что произошло с русской литературой после 1925 года. Потомок древнего княжеского рода, родившийся в семье видного царского сановника в 1890 году, он был поэтом-символистом в период серебряного века, белогвардейцем во время гражданской войны, известным литературоведом и общественным деятелем послереволюционной русской эмиграции. Но живя в Англии, он увлекся социалистическим идеями, вступил в компартию и в переписку с М.Горьким, и по призыву последнего в 1932 году вернулся в Советский Союз. Какое-то время Мирский был обласкан властями и являлся желанным гостем тогдашних литературных и светских «тусовок» в качестве «красного князя», но после смерти Горького, разделил участь многих своих коллег, попав в 1937 году на Колыму, где и умер в 1939.«Когда-нибудь в будущем, может, даже в его собственной стране, – писал Джеральд Смит, – найдут способ почтить память Мирского достойным образом». Видимо, такое время пришло. Лучшим, самым достойным памятником Д.П.Мирскому служила и служит его превосходная книга. Нелли Закусина "Впервые для массового читателя – малоизвестный у нас (но высоко ценившийся специалистами, в частности, Набоковым) труд Д. П. Святополк-Мирского". Сергей Костырко. «Новый мир» «Поздней ласточкой, по сравнению с первыми "перестроечными", русского литературного зарубежья можно назвать "Историю литературы" Д. С.-Мирского, изданную щедрым на неожиданности издательством "Свиньин и сыновья"». Ефрем Подбельский. «Сибирские огни» "Текст читается запоем, по ходу чтения его без конца хочется цитировать вслух домашним и конспектировать не для того, чтобы запомнить, многие пассажи запоминаются сами, как талантливые стихи, но для того, чтобы еще и еще полюбоваться умными и сочными авторскими определениями и характеристиками". В. Н. Распопин. Сайт «Book-о-лики» "Это внятный, добротный, без цензурных пропусков курс отечественной словесности. Мирский не только рассказывает о писателях, но и предлагает собственные концепции развития литпроцесса (связь литературы и русской цивилизации и др.)". Николай Акмейчук. «Книжное обозрение» "Книга, издававшаяся в Англии, написана князем Святополк-Мирским. Вот она – перед вами. Если вы хотя бы немного интересуетесь русской литературой – лучшего чтения вам не найти!" Обзор. «Книжная витрина» "Одно из самых замечательных переводных изданий последнего времени". Обзор. Журнал «Знамя» Источник: http://www.isvis.ru/mirskiy_book.htm === Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (1890-1939) ===

Дмитрий Петрович Святополк-Мирский (Мирский) , (Мирский) Дмитрий Святополк-Мирский

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги