Неправосудные приговоры к смертной казни

«…Первое убийство, которое я совершил, – это убийство З. Лены, совершенное 22 декабря 1978 г. В тот период меня неоднократно влекло к детям, появлялось какое-то стремление видеть их оголенные тела, половые органы, хотелось совершить половой акт, а потенция у меня в это время уже ослабла. Сказалось, видимо, еще и то, что когда я перебрался в г. Шахты и устроился на работу в СГПТУ № 33, семья оставалась в Новошахтинске и какое-то время я вроде был как безнадзорный, скиталец, никому не нужный…

В тот период я часто бывал в центре, где всегда много детей, ходил к школам. Заходил прямо туда и всегда узнавал, где имеется туалет… А так как меня влекло больше к девочкам, старался быть ближе к женскому туалету, и когда никто не наблюдал, заходил туда и подглядывал за находившимися там детьми. Были случаи, когда меня заставали за такими занятиями… Я тогда сразу уходил без лишнего шума….

Чтобы дети как-то шли со мной на контакт, я иногда покупал им жвачку, угощал их, чтобы только они какое-то время были со мной. Кому конкретно давал жвачки, я не запомнил, но знакомства на этой почве с детьми у меня возникали. С З. получилось так. Я в этот день может часов в 17–18 из училища поехал в центр, к Шахтинскому универмагу… Потом решил проведать, в каком состоянии мой дом на пер. <…>, 26…

…Я сейчас точно не помню – или я на трамвае от универмага поехал, или пошел пешком, но З. я встретил именно на ул. Советской… Я, увидев ребенка одного на темной улице, по всей видимости, начал с того, почему она так поздно идет из школы…

Разговор у нас завязался. Из разговора я понял, что она то ли заходила к подруге своей, то ли идет к подруге. В районе остановки «Грушевский мост», когда мне надо было сворачивать с ул. Советской, девочка сказала, что хочет оправиться. Было холодно, и я ей сказал: пойдем ко мне, а потом вернешься к остановке и уедешь домой. То обстоятельство, что девочка была одна… меня начало возбуждать и хотелось удовлетворить свои половые потребности…

Мы зашли в мою мазанку. Я включил свет и как только закрыл дверь, сразу навалился на нее, подмяв под себя, и повалил на пол. Девочка испугалась, закричала, а я стал зажимать ей рот руками, срывать с нее нижнюю часть одежды, оголяя тело, расстегнул пальто. Она вырывалась, но против меня ничего не могла поделать, так как я лег на нее, прижав всем телом. Спустив с себя брюки, я стал водить половым членом по ее промежности, но эрекция полового члена не наступала, и мне не удавалось ввести его ей во влагалище. Но желание удовлетворить себя затмило весь мой рассудок, и мне хотелось любым путем совершить это… Ее крик возбудил меня еще больше. Лежа на ней и покачиваясь, как бы имитируя половой акт, я достал нож и стал наносить ей удары…

У меня произошло семявыделение… как это бывает при оконченном половом акте в естественной форме, я стал заталкивать ей сперму рукой во влагалище. Руками залез во внутрь половых органов, хотелось все рвать и трогать. Она хрипела, я ее душил, и это мне принесло какое-то облегчение. Когда я понял, что убил девочку, встал, оделся и решил избавиться от трупа. У нас в переулке было темно, решил одеть ее снова и труп отнести к пустырю (рядом с домом) и там выбросить в речку. Река имела быстрое течение, поэтому труп должно было унести. Так я и сделал, одел ее, взял под мышку, забрал с собой и ее портфель, и все это вынес из дома. На пустыре труп бросил в воду и там же выбросил и портфель…

Видимо, в этом своем состоянии я забыл выключить свет в доме, так как когда обнаружили труп 3: и искали преступника, этот факт стал известен следственным органам. Меня вызывали в милицию, допрашивали, я отрицал свое участие в этом преступлении и мне поверили…

Вскоре уехал на курсы повышения квалификации, потом интересовался, чем все расследование кончилось, как оно идет. Слышал, что за это убийство задержали какого-то мужчину…

Во время совершения преступления я шарфом завязал З. глаза, так как мне было страшно видеть ее взгляд…» (т. 40, л. д. 220, 223–224).