Неприкаянная

Через несколько часов после того, как мы покинули нашу долину, впереди на тракте показался хвост идущего впереди нас каравана. Мы обгоняли его, замечая внимательные и настороженные глаза охраны и любопытные взгляды возниц и пассажиров. Меня же больше всего интересовал порядок, в котором двигались верховые и груженые лошади, количество охраны, их вооружение. Караван был очень большим, и потому обгоняли мы его не просто долго, а очень долго, несколько часов. Мои надежды на более быстрое передвижение, возникшие тогда, когда мы наконец-то смогли пришпорить своих лошадей, были уничтожены на корню. Всего лишь через полчаса мы наткнулись на встречный караван. Идущий так же неторопливо, как и первый. Очень хотелось посмотреть, как они будут расходиться на дороге, но, судя по всему, это зрелище мне придется наблюдать еще не раз и вряд ли ради этого стоит задерживаться сейчас.

Как ни старались мы, как ни торопились, но пришлось дважды ночевать в гостеприимных долинах, прежде чем мы прошли этот горный лабиринт. Больше всего я почему-то боялась ночевать в окружении чужих людей. Боялась проснуться в колодках раба. Мой приемный отец уверенно и с полным знанием дела заверял меня, что каждый высокородный владелец в этих долинах, дорожа своей репутацией, прежде всего заботится о безопасности своих постояльцев. Говорил он и о том, что дорога через этот горный массив самая безопасная дорога в королевстве. Разбойникам, напади они на караван на марше, не удастся ударить по всему каравану одновременно, а самое главное, некуда будет уйти наверняка, ведь они рискуют столкнуться с теми, кто идет навстречу или догоняет сзади.

Мне бы его уверенность! Остановить такой караван и оставить его не только без защитников, но и без пассажиров, смогла бы и я одна. А уйти? Да запросто. Найти небольшую закрытую долину, и все. Осталось бы только останавливать караваны напротив нее и потом с помощью доверенных людей быстро и аккуратно убирать за собой все следы. Продолжать свой путь такой караван смог бы уже на другой день. Побольше осторожности, поменьше наглости, и все может получиться. На мое счастье, никто пока не пробовал провернуть подобное, а потому проехали мы сквозь эти занимательные горы живые и невредимые и уже к полудню сумели снять для себя комнату на постоялом дворе, которых здесь было великое множество.

Оставшиеся полдня мы посвятили поиску лошадей. Очень уж нам хотелось поменять наших выносливых, но тихоходных лошадок на более быстрых скакунов. Несмотря на большое количество конюшен и лошадей, найти что-нибудь действительно стоящее нам удалось далеко не сразу. Уже в наступающих сумерках, возвращаясь в свои временные апартаменты, мы случайно набрели на небольшую конюшню. Наше внимание привлекли крики людей и громкое лошадиное ржание. Проскользнув через приоткрытые ворота, мы оказались свидетелями неприглядной сцены. Испуганная, дрожащая тонконогая черная кобыла пряталась за разъяренным жеребцом, прижимаясь к стене сарая. Оскаленные зубы, горящие злобой глаза и клочья пены, падающие с его тела, говорили о том, что все это безобразие продолжается уже довольно давно. На шкуре пепельного красавца, загораживающего свою подругу, видны были полосы от ударов, нанесенных длинным кнутом, которым размахивал здоровый детина, стоящий напротив. Ах! Если бы этот дурак был один или если бы жеребец не прикрывал собой кобылу от тех, кто хочет ее забрать, ему не удалось бы с такой легкостью орудовать им, а голова его уже бы наверняка повстречалась с крепким копытом. Но пока жеребец проигрывал.

Возмущенная до глубины души этим зрелищем, я не успела высказаться. Громким голосом, полным гнева и возмущения, заорал барон Шангри. Причем сделал он это так громко, что переорал всех на этом дворе — и конюхов, и кобылу, и даже жеребца.

— Что здесь творится? Вы что делаете, песьи дети? А ну, прекратить! Я вас сейчас лично запорю!

Все присутствующие на подворье мужики откатились подальше от испуганно всхрапывающих, нервно вздрагивающих лошадей. Барон же вытащил из ножен меч, и, прокрутив его в своей руке, добавил:

— Ну? Я жду! — Народ впечатлился его грозным видом и уверенностью в собственной правоте, а потому нашу сторону принял сам хозяин. Его объяснения мы слушали минут пять, но понять его действий так и не смогли.

— Не извольте гневаться, господин… — Хозяин сделал паузу, давая возможность моему теперь уже отцу представиться, что тот и сделал.

— Барон Шангри.