Неприличное предложение

— Для слабых? — многозначительно кивнул Илья. Она и правда никогда никого не любила? Ни одного мужчину в своей трёханной жизни?

— Это чувство для таких как Прегер, — скривилась Рита. — Уязвимых. Зависимых от неё. Так желающих этой чёртовой любви, что и жизнь за неё готовы отдать. Надеюсь, перед смертью он успел трахнуть твою девчонку и хоть как-то тебе отомстить. За меня. Бедненький, бедненький, никем не любимый Прегер, — гнусно засмеялась она. — Да, я видела, как он за ней таскается. За твоей блондиночкой.

Глупая, глупая Рита. Она и правда думала, что до сих пор дорога Прегеру? Она так ничего и не поняла?

Но сейчас Илью мало беспокоили её заблуждения.

— Перед смертью? Ты сказала перед смертью? — спросил он с тревогой, пропустив весь остальной бред, что она несла, мимо ушей.

— Помнишь, я сказала, что всё уже придумала? Что скоро буду богатой. У меня будет много, очень много денег и мы уедем с тобой куда захочешь? Так вот, предложение ещё в силе. Я наняла киллера, малыш. И скоро официально стану счастливой и богатой вдовой.

Даже на такой жаре по его коже потёк ледяной пот.

— И где ты нашла деньги на киллера? — спросил он как можно равнодушнее. Холодно. Цинично.

Позвонить. Я должен срочно ему позвонить. Платону. Нет, его телефон я не знаю. Янке. Позвонить и предупредить.

И пока Рита рассказывала про какого-то Гольдштейна, с которым Прегер должен был заключить сделку, оглянулся, словно телефон был где-то в зоне видимости.

К сожалению, его сотовый украли ещё в аэропорту, а может, он сам потерял его по дороге — Илья не заметил в какой момент тот пропал. Но он видел в музее форта стационарный, или можно попросить телефон у кого-нибудь из съёмочной группы, у брата Джона, наконец. Хорошо, что Янкин телефон он помнил наизусть.

Он даже выдохнул с облегчением. И как он раньше не догадался. С этой разницей во времени, жарой, усталостью, Илья совсем потерял ход времени, а Янка же там, наверное, с ума сходит.

— Не суетись, — всё же заметила его метания Рита. — Поздно. Он уже мёртв.

У Ильи резко пересохло во рту. А она засмеялась. Громко. Дико. Полоумно.

Нет, она блефует. Нагло врёт мне в лицо. Мотал он головой, не веря её словам. Не желая верить. Но в глубине души чувствовал, что Рита говорит правду.

Нет, только не Прегер. Только не он, пожалуйста! Только не сейчас.

— Он думал, что всё предусмотрел, — торжествовала Рита. — Думал, что если составит брачный контракт, то мне ничего не достанется. Но он забыл, что у него нет прямых наследников: ни родителей, ни детей. И не заполнил эту графу в брачном контракте. А значит, какое бы он ни составил завещание, после его смерти я могу получить всё его имущество по суду. Всё! Славься, о наш великий гуманный суд! Славьтесь, деньги! Деньги, малыш, в этой жизни решают всё. Деньги, а не любовь.

— Хочешь сказать, что и свою дочь ты не любишь? — и сам не мог он сказать зачем её злил, но на Илью навалилась такая тоска, что хотелось вцепиться в её натянутую пластическими операциями шею и придушить голыми руками.

Только не Прегер!

— Не с-смей! — зашипела Рита как змея. Её настроение сменилось как погода. Илья и не заметил, что свинцовые тучи уже нависли над ними и вот-вот разразятся ливнем. — Не смей говорить о моей дочери. Ты, гад, трахнул её! — взмахнула руками Рита. — Лишил невинности мою девочку и ещё насмехаешься мне в лицо?

— Ну, плакать над её потерянной девственностью я точно не собираюсь. Это было её решение. Мне она предложила за секс деньги. Так что да, ты достойно воспитала свою дочь, она хорошо усвоила твои уроки: деньги в этой жизни решают всё. Предложи, может, она и тебя будет любить за бабки. Раз ты теперь богатая вдова.

Да, он насмехался ей в лицо, но в груди жгло отчаяние беды.

Потому что Илья уже был уверен: нет, она не блефует. Потому что тысячу раз видел этот безумный стеклянный взгляд. Такой же был у матери. В тот день, когда она застрелила отца. И в каждый следующий, когда она то вешалась, то резала вены, то глотала таблетки, то… крушила мебель и била сиделок. Её гнев мог выплеснуться на кого угодно, кроме Ильи. Сына она за всю жизнь и пальцем не тронула. Но ярость, что он видел внутри Риты, была направлена на него.

— Хамишь? — усмехнулась она. — Ну да и хрен с тобой. Хами. Люблю, когда ты дерзкий, — подтянула она его к себе за купальные шорты — единственное, что было на его теле, — и заглянула в глаза. — Трахнешь меня?

— Прямо здесь? — хмыкнул Илья, удивившись какая холодная у неё рука.

Просто ледяная.

— А почему бы и нет. Прямо здесь. Прямо под дождём, — подняла она к небу лицо, ловя первые капли, и хотела просунуть руку под резинку, но Илья не позволил.

Небо всполохом пронзила молния.

Он ждал раскат грома, а ещё, что Рита привычно капризно захныкает, словно маленькая девочка, которой не дали конфетку, но Рита смотрела зло и холодно.

— Срок моего предложения истёк.