Непримиримые 2

Чтобы больше не бередить и без того кровоточащие раны, торопливо покидаю комнату и сбегаю вниз, где меня ожидаемо караулит папа. Да, черт возьми, мне сейчас не хватает еще с отцом пообщаться! Выслушать всякого разного, повоевать не только с довлеющей тиранией родителя, но и собственными эмоциями.

Торможу папу взмахом руки:

— Па, прошу, не сейчас. Я говорила, что скоро приеду. Но сейчас мне некогда. Я очень устала и хочу спать.

На лицо отца набегает тень. В глазах невысказанная боль и… смирение. Папа отступает, давая мне пройти. Краем глаза замечаю Амалию, которая тенью жмется в темном коридоре, ведущем в спальни домочадцев.

Да, сейчас поступаю, как сука. Да, если подумать, то, возможно, стоило бы с ними поговорить сейчас. Но я жутко обессилена. Вот-вот рухну, и случись это при них, меня упекут в больницу…

Немощь не причина для отступления!

Я буду продолжать бороться за себя…

* * *

Дома первым делом принимаю ванну — она у Шувалова огромная, угловая… душевая кабинка, которую можно и как джакузи использовать. Если вначале мечтала в ней покиснуть, то вместо релакса с остервенением тру кожу мочалкой.

Чувствую на себе такую грязь, что жутко хочу отмыться. От нечистот улицы, спортзала, интриг, драк, сплетен. От всего… И тем более от липкого ощущения Игната на себе.

После спасительной ванны отмахиваюсь от возбужденно-задорного Родиона, желающего продолжить гулянку и поехать в клуб, — ложусь спать.

Не успеваю закрыть глаза, как настойчиво требует ответа телефон. Нехотя нащупываю на прикроватной тумбочке аппарат, на экране высвечивается «Лианг». Нисколько не удивляюсь самому звонку, больше — почему так поздно. У меня в груди зудит еще со спортзала — будут разборки! Игнорировать бывшего бессмысленно, он найдет, как высказать то, что его тревожит.

— Алло, — уже предвкушая «мирный» разговор, бурчу в трубку.

— Ты ходить по очень тонкий край, — без предисловия угрожает Джи Линь. — Если ты думать, что мочь от меня неделями скрываться, а потом развлекаться со свой новый друзья, спешу заверить, это не так. Я любить игры. Любить острый и эмоциональный игры, но черта быть всегда, и сейчас ты уже начинать ее пересекать.

— Я ничего не делала столь вопиющего, чтобы ты смел меня прессовать! Если тебе не нравится мое поведение — брось меня. Оставь глупые игры, которые меня доводят до сумасшествия и живи своей жизнью.

— Я потратить много сил, чтобы приехать. Ты знать сложный ситуация в моей семья и закон, но я идти против всех ради того, чтобы заполучить тебя!

— Не надо! — устало ворчу. — Я же говорю, я не сделаю тебя счастливым. Я лишь блажь…

— А разве не ради блажи настоящий мужчина готов идти на невероятный? Разве не начинать войны ради желаемого? А я так хотеть тебя заполучить, что скорее убить. И я тебя убить, — без тени намека на шутку заверяет с жуткой холодностью. — Ты либо мой, либо ничей… Но шанс я тебе дать. Перебороть себя, но отпустить — условия ты помнить, — с пугающей усмешкой, пробирающей до самых костей.

— Ты чудовище, — глаза открыть не могу, я засыпаю на ходу.

— Когда-то именно это тебе и нравится во мне.

— Это не так…

— Я предупреждать, Гуань-Инь, не стоит больше меня злить.

— Не угрожай, — словно эхо звучит собственный голос. — Я устала бояться. Мы либо продолжаем, либо добей, чтобы не мучилась…

— Так устать, что перестать бояться? — шипит зло бывший. — Вечно с кем-то обниматься, целоваться, сцены устраивать?

— Ничего из тобою перечисленного мной не планировалось. Если тебя смущает, что у меня есть жизнь без тебя, то сочувствую — ОНА ЕСТЬ. Тебе нужно к этому привыкнуть. Менять ничего не хочу, и если ты так хочешь меня заполучить, лучше бы попытался опять стать ее частью, а не эгоистично и упрямо вырывать меня из нее!

Молчание затягивается, и даже закрадывается нелепая надежда, что мои спонтанные, но такие верные слова Джи Линь услышит и поймет.

— Я подумать над этим, но пока ничего для тебя не меняться. Чтобы ты понимать, насколько я серьезен, уяснить: следующий прокол — и я затребую мзду, не дай бог еще — и цена тебя точно не устроит, третьего прокола не потерплю и откупа не приму. И да, милая Гуань-Инь, я надеяться, тебе хватать ума проводить ночи в квартира Шувалова без экстрима и любовных игр.

— Даже не сомневайся, — отрезая, уже ногой в дремоте, — я давала тебе слово, а его я стараюсь держать.

— Знать, — смягчается тон Джи Линя. — Это хорошо, я всегда в тебе ценить честность. Спокойной ночи, моя Гуань-Инь.

* * *

Когда просыпаюсь, несколько секунд соображаю, какого черта со мной в постели делает Шувалов. Не знаю, зачем… он тут, но явно без моего разрешения.

Как по мне — странно — проснуться с парнем, с которым не засыпала. Который настораживает и который пугает. Как бы то ни было, суетиться и паниковать не собираюсь, да и тяжко мне — в теле все равно расползается усталость. На пустяки силы и эмоции тратить — роскошь несусветная, поэтому вскакивать не тороплюсь.

Лежу и смотрю на спящего Родиона.