Непримиримые 2

Медленно плетусь к себе в комнату, оставив отца в гордом одиночестве. Уверена, ему сейчас хуже, чем мне. И его боль… она ярче той, что испытываю я. Но, как человек воспитанный и привыкший все держать в себе, он должен справиться с чувствами сам…

Ухожу, чтобы, выказав сострадание, понимание и участие, не позволить ему ощутить слабость.

Я такая же…

Поэтому хочу побыть одна.

* * *

Падаю на постель, закрываюсь подушкой и ору в матрац, что есть мочи, выплевывая накопившийся негатив. Мир, который упорно выстраиваю для себя все это время, воспоминания, которые тянула за собой с детства, пусть мелкие и незначительные, но я ведь их обеляла в своей памяти.

Это все рухнуло в одночасье.

Папа прав. Правда — жестока, и пока она меня ломает сильно.

Мне было бы легче верить в то, что отец от природы деспотичный и сухой человек.

Что он предал маму.

Что не позволяет мне жить, как хочу. Требует невероятно сложного… И в эту правду уверовать проще, чем в придуманную ложь. Но не потому, что я злая, испорченная, недолюбленная, а потому, что так легче.

Я-то натворила тысячекратно больше скверного.

Что бы ни случалось, папа, как истинный мужчина, терпел мои заскоки, поддерживал начинания, разработки, прихоти, старался уберечь от ошибок, направлял на верную дорогу, а если оступалась — помогал встать на ноги и опять задавал направление.

А я… предавала, упрекала, обвиняла, убегала, презирала…

Выныриваю из болота самобичевания со стуком в дверь.

— Ирочка, — ненавязчиво робко скребется бабуля.

Воспитание…

— Ириша, можно войти? — ждет моего разрешения, словно тут королевские покои, а я королевна. Аж противно.

— Конечно, ба, — торопливо утираю слезы, отлепляясь от постели. Неприлично родного человечка держать за дверью. Даже если я не в духе. В случившемся бабуля никак не виновата. Скорее всего, она это все переживает еще сильнее. За дочь, которая так и не справилась со своей жизнью. За моего папу — на его долю выпало нелегкое испытание по вине ее дочери. За внучку — она осталась без матери и теперь бродит, как слепой крот, не в силах найти ни себя, ни ответов. За деда и себя — они потеряли единственную дочь.

Бабушка заглядывает в мою комнату, а на лице столько сочувствия, что спешно покидаю постель. Сминаю в объятиях хрупкую родственницу:

— Ба, миленькая, прости, а… Молю, только не плачь…

Она молчит… Лишь редкие всхлипы нарушают повисшую тишину комнаты. И мы, сцепившись, стоим в проходе между дверью и постелью и не говорим.

Наверное, так хорошо мы еще никогда не понимали друг друга. Без слов. Лишь слезы по лицу.

Тягучая пустота и боль…

— Папа не хотел говорить тебе всего этого, — бормочет родственница немногим позже, когда мы чуть успокаиваемся, и я бабулю усаживаю на стул, а сама напротив, на край постели. — Мы не горели желанием скрывать столько лет правду, — винится с вновь увлажнившимися глазами. — Твой отец настоял. Не желал в твоих глазах очернять память о Юле. Он всеми силами старался, чтобы ты помнила ее, как любящую мать и хорошую жену. Так что, это ты прости нас…

— Ба, это неправильно. Вы-то тут причем. Родители не отвечают за поступки детей, так же как и дети не должны отвечать за грехи отцов и матерей.

— Хорошо, что ты понимаешь это, — мягко улыбается бабушка. — Так что, если вдруг… — мнется, пожевав губы и расстроенно мотнув головой, — что бы ни случилось… Папа, мама… мы с дедом всегда рядом. Мы тебя любим. Ты наша… А остальное — нас не касается.

На душе пролегает печать нехорошего, но уцепиться за мысль не успеваю — бабуля с щемящей нежностью сжимает мои ладони в своих морщинистых, но мягких:

— Я всегда говорила, что ты удивительная девочка.

— Да уж, — мрачнею, осадок внутри укрепляется. — Не надо, ба. Ты прекрасно знаешь, что я далека от совершенства и идеальности. Творю такое, что самой страшно. Показываю не по делу характер… Отвлекаюсь много, и дурь эта… чувства… парни…

— Так в этом-то и есть прелесть, Иришенька. Ты настоящая, живая… Быть точно выверенной, идеально выточенной, совершенно непогрешимой — скучно, неправильно.

— Вот это точно не про меня, — с горечью. — Я такая… плохая, грязная, а мои помыслы… невинностью не блещут.

— Ну, милая моя, дело молодое, горячее, и если есть в тебе огонь, тут уж ни один монастырь монахиню из тебя не сделает, от ошибок не убережет. Просто научись расставлять приоритеты и обуздывать порывы. А в остальном — живи, моя девочка. Живи, как душа горит. Твори, как сердце подсказывает. Ошибайся, но учись и не повторяйся. Беги, куда ноги несут. Люби, кого желаешь и без кого не можешь. Секрета счастья нет, но есть дорога… У каждого своя, и только тебе решать, каким путем шагать в будущее. И кто будет стоять плечом к твоему плечу. Я лишь молю бога, чтобы человек был достойным тебя… И не менее сильным.

Часть 4 Глава 60 (Игры по-взрослому… Месть не заставит себя ждать!)

Ира