Непримиримые 2

— Ир, — досадливо подвывает Игнат и распластывается на постели, — ты садистка… жуткая и беспощадная… Уже и святая непорочная невинность сжалилась бы надо мной.

— Как хорошо, что я — не она, — встаю с постели, избегая близости и уж тем более наглых рук Селиверстова, которыми он пытается меня к себе обратно подгрести, но чуть не падаю — в ногах слабость, коленки до сих пор трясутся.

Плевать на помятый вид и одежду. Лифчик явно не на своем месте, грудь колышется свободно, соски торчат, остро натягивая футболку, в трусиках мерзко — влажно и прохладно, шорты приспущены…

Настоящее опускалово!

Игнат, гад! Блин, придушила бы…

— Ир, у тебя месячные что ли начинаются? — задумчивый голос вырывает из секундного коматоза. Непонимающе оглядываюсь. Сосед рассматривает ладонь, пальцы, которыми меня…

— Не уверена, но и не исключено… — осторожничаю зло, на ложь в данный момент ума не хватает.

— Бл***, я тебе больно сделал? — воздевает на меня испуганные глаза.

Вот… блин, и что ему сказать?

— И да, и нет, — нахожусь после заминки.

— То есть? — бедолага садится на постели, во взгляде плещется страх.

— Физически — нет, а вот морально… ты меня… — неопределенно трясу головой.

— А, а то я испугался… — Игнат заметно расслабляется. О боксеры вытирает пальцы. Какая гадость! — Ну надо ж было так… в месячные вляпаться… бл***…

Морщусь и, придерживаясь неоскверненной рукой близлежащей мебели, плетусь в ванную. По ходу отмечаю, что между ног болезненно-приятно ноет… Черт, видимо, девственности лишил, нужно будет на кровавые выделения трусики проверить.

Из изученного материала по анатомии помнится, что девственную плеву нарушить несложно, но при этом она достаточно эластичная… то есть проникновение пальцев может ее растянуть, но полностью не разорвать.

Стягивая вещи, отмечаю, что никаких посторонних выделений нет. Это немного придает надежды, что я не стала жертвой одного из самых нелепых вариантов лишений девственности.

Принимаю душ, упорно игноря Игната, скребущегося в дверь:

— Ир, ну открой. Я тебе спинку помою.

Блин, даже слезу пускаю от жалости к себе и поруганной чести. Опустилась так, что отдалась Игнату?! Точнее, его пальцам.

Позорище! Какой ужас…

А что омерзительнее всего — мне понравилось!..

И гад знает, что мне понравилось!

Когда ощущаю себя настолько чистой, что выхожу из душа, Селиверстов предпринимает очередную робкую попытку уболтать на легкий, ни к чему не обязывающий перепих:

— Ир, ну тогда ты меня… погладь еще немного, — прокручивает на пальце свои боксеры. Даже боюсь вниз посмотреть, и так нервный тик начинается.

— Селиверстов, — нахожу силы ответить, — пошел к чертовой матери! — злюсь не на шутку, толкнув плечом, проходя мимо. — Сам себя ублажай, я спать хочу! — отрезаю безапелляционно и падаю на постель, даже не одевшись, а как есть — в полотенце. Не буду при извращенце голым телом светить! Больше! И так допекла — покоя мне нет!

Демонстративно закрываю глаза, но передо мной застывает картинка нашей с Селиверстовым развратной игры.

Только сосед прикрывает дверь ванной, причем не до конца, — видимо, дает шанс передумать и к нему присоединиться, — натягиваю подушку на лицо и уже в нее кричу:

— У-у-у…

Немного прочищаю глотку, выплескивая негодование, и облачаюсь в домашнюю одежду — футболку и шорты. Ложусь обратно. Мучаюсь в постели, пока не возвращается Игнат.

Он больше не делает предложений и попыток развести на секс. Хмурый, мрачный, даже злой. Утраивается на своей части. Отворачивается, и вскоре слышу мирный сап.

Блин, вот как так можно? Меня разбудил, использовал… и уснул…

Наутро сбегаю первой. На Игната даже не смотрю. Боюсь.

Его боюсь.

Себя боюсь.

Чувств боюсь!

Часть 3 Глава 6 (Стратегии ни к черту… постоянно дают сбой)

Глава 6

(День пятый, ночь шестая)

Ира

— Ксень, я так больше не могу! — хнычу в трубу, только в лаборатории остаюсь одна. Мысли суматошно носятся в голове, и я… я правда захожу в тупик.

— Да что случилось? — настораживается Ксю.

— Мне опять совет нужен…

— Ми-ми-ми, — мычит в трубку Бравина. — Час дашь?

— Конечно!

* * *

— Ну, что случилось? — подруга, немного опоздав, усаживается напротив меня на диванчик в любимой кафешке. — Сосед руки распускает?

Заливаюсь краской смущения — я не собиралась рассказывать, как учудила с Игнатом ночью.

— И это тоже, но в другом понятии… или в прямом… — умолкаю, радуясь, что моей реакции Ксения не видит — она в этот момент нетерпеливо подзывает официанта.

— Это он любитель, — наконец подает голос Бравина, только оформляет заказ. — И как далеко его шаловливые ручки забрались? — смотрит хитренько-хитренько.

Блин, глоток чая поперек горла встает. Шумно прокхекиваюсь, Ксения участливо стучит по спине:

— Все нормально?

— Ага, — нервный кивок, стискиваю чашку в руках.

— Ну, ты даешь, — хохочет Бравина. — Прям вот так…

— Не смешно, Ксю, — чтобы хоть как-то скрыть бурю чувств, опять делаю глоток ароматного, а что сейчас важнее, спасительного напитка. — Дело-то даже не в нем…

— А в ком? — настороженно.

— Во мне, — стыдливо отвожу взгляд.