Непримиримые 2

— Ага, но я уехала. За это время, была уверена, что успокоилась. Мне казалось, что я готова встретиться со своими детскими страхами. Правильно могу разложить свои чувства… Блин, — хнычу досадливо. — Я же не люблю Игната. Он меня выбешивает… Откровенно…

Ксения молчит, но даже в этой повисшей тишине отчетливо слышу, как звенит недоверие.

— Правда! — оправдываюсь позорно. — Но хочу… Не хочу его хотеть, — убито трясу головой.

— Знаешь, — Ксения серьезна и задумчива, — это трудно — бороться с собственными желаниями, — с горькой рассудительностью. — Так уж получилось, что плоть… она слаба. А когда рядом такой красавец, как Игнат…

— Да причем тут внешность? — опять взрываюсь негодованием. — Он… он хам, нарцисс, подлец и просто бабник!

— Он красив, как бог, Ир, — настаивает уверенно Бравина, пока официант приносит ее заказ. Подруга делает небольшой глоток. — И он подходит тебе…

— Он умнее меня, — добавляю значимо, словно хочу признаться в самом страшном и сокровенном. — Это непростительно!

— Бред, — отрезает Ксения, — мужчина обязан быть умнее и обеспеченней женщины!

— не оставляет ни капли для сомнения или возражения. — Только так он будет ощущать свою значимость и полноценность. В противном случае сам себя сгнобит, а наравне с этим — и свою женщину! Сильный, уверенный в себе, добротный кошель с деньгами! И не дай бог будет богатым, но недалеким — женщина его со свету сживет, облапошит, да рогов наставит!

— Ну, не все такие, — мямлю, хотя понимаю, что Ксения отчасти права.

— Умные и богатые женятся на таких, — безапелляционна подруга. — И только редкие находят равную пару.

— Ладно, — категорически отмахиваюсь, — мне нет дела, на ком Игнат собирается жениться, но вот что он рядом — меня жутко беспокоит!

— Ир, даже не знаю, что сказать. Если хочешь от него избавиться, тогда… ну, тогда его план рассорить ваших родителей — жизнеспособный, — слегка морщит носик Ксю и, дернув плечом, подносит чашку к губам.

Задумываюсь над словами подруги. Она права. Я тоже все меньше хочу, чтобы папа нашел счастье с матерью Игната. Все время рядом с соседом?! Он обещал, что сделает мою жизнь невыносимой… и ведь, гад такой, делает!

— Это мука! — мычу исступленно. — Встречаться изо дня в день. Семейные праздники…

— Ага, — поддакивает Ксения, глотая ароматный кофе. — А что хуже, Игнат… в обнимку с другой….

— Ага, — едва слезу не роняю, ощущая всю боль и злость. Меня переполняет ревность, обида: — Что? — спохватываюсь запоздало, таращась на Бравину. — Да плевать на других, — вру безбожно. — Пусть хоть всех перетрахает… — запинаюсь, едва не завыв от несправедливости. Мне не нравится такая перспектива. Категорически! Словно режут на живую.

— Вот и я о том же, — заявляет победно Ксения со снисходительной ухмылкой. — Ты к нему неравнодушна и ревнуешь!

— Что… я ревную?! — задыхаюсь от переизбытка чувств. Несколько секунд молчу, кусаю губу: — Неет, — в голове никак не укладывается, что можно влюбиться в того, кого ненавидишь.

— Если «нет», тогда с легкостью расправишься с Игнатом, — равнодушно заключает Ксю.

— Я… не отрицаю химии, но влюбиться…

— Ир, — холодно обрывает подруга, — используй вашу химию! На войне, как на войне. Все средства хороши.

— Ты… — секундная заминка. — Ты советуешь… с ним?

— Если кишка не тонка, — огорошивает Ксения. — Или ты все еще девственность блюдешь для единственного и неповторимого?

— Н-н-нет, и не блюла, просто так получилось, — жую слова неуверенно.

— Ну так в чем проблема? — легко рассуждает подруга. — Это же нормально — переспать с парнем, к которому тянет. И его отвадишь, и себя от него отвратишь.

— Я не поспеваю за твоей гениальностью, — хмурюсь, совсем потеряв нить.

— Первый раз очень больно, — терпеливо поясняет Бравина. — Вот прикинь: тебе хорошо, тебя целуют, ласкают… по телу расползается огонь, ты ерзаешь от желания, — голос стихает до жаркого шепота, да такого, что меня утягивает в водоворот чувств. Медленно заливаюсь краской, а перед глазами как наяву мелькают картинки нашего с Игнатом ночного петтинга. Яркие, развратные, возбуждающие.

Внизу живота начинает томительно пульсировать, а сердце в груди колотится, точно сумасшедшее.

— А потом — бац, — резко хлопает в ладоши Ксения, а я аж вздрагиваю от испуга и неожиданности. — И тебя пронзает от боли — Игнат втыкается на всю длину своего «добра», — со злой радостью добавляет Бравина.

— Брр, — сглатываю, не в силах утихомирить бьющееся сердце.

— Потом он в тебя будет какое-то время механически долбиться, — с показным равнодушием продолжает подруга, — а ты будешь думать только о том, когда же он кончит…

— Как-то совсем безрадостно, — соглашаюсь кисло. — Что, правда, все так ужасно? — подобная перспектива совсем не добавляет энтузиазма.

— У кого чуть хуже, у кого чуть лучше, — пожимает плечами Ксения.

— И у тебя так было? — тихо уточняю.

— Я приняла много… — признается вяло Бравина. — Боль была смазанной, но зато следующие два раза — полная хрень. Даже задумалась, а не стать ли лесбиянкой…

— Шутишь? — Очень надеюсь, что подруга отмахнется, мол, ерунда, придумала тебя попугать.