Непримиримые 2

Иногда прикусываю язык, придерживая язвительные реплики и смех. Выходит так себе, и поэтому воздух часто поперек горла застревает, и я лишь кхекаю, прочищая глотку.

— Если бы я только знала, — вот теперь Ксения эмоциональна ровно настолько, сколько помню ее с детства. Такой живчик: при разговоре все подключает — рот, глаза, брови, руки, голову, плечи, даже ноги, — что китаец может заявиться, а что абсурднее, устроит Иришке такую месть, я бы ни за что ее под тебя не положила…

На тебе новость!

Меня аж кувалдой по башке, сознание покачивается, мир секундно искажается. Дышать… дышать…

Дышу.

— Что ты сделала? — медленно, с расстановкой, изо всех сил контролируя голос и готовые вырваться дикие вопли.

Пауза. Напряженная и щекотливая.

— Ирка с тобой переспала по моему совету, — признается виновато Ксения и торопливо отпивает воды из моего бокала. Не знаю, что читает на моем лице, а меня чуть ли не парализует от такого заявления, но Бравина поясняет: — Ты же не думаешь, что Иришка бы так просто тебе отдалась? Ее выдержке киллеры позавидовать могут.

— Не сомневаюсь… — все же срывается сипло.

— Но это я, идиотка, — мотает головой Бравина, — еще на соревнованиях по пляжке заметила твою одержимость. Мне показалась невероятно крутой мысль, что вы… такие непримиримые, можете быть вместе, — с затаенной надеждой, которая меня совершенно не обнадеживает и уверенности в своих силах не придет.

— Хочешь сказать, Ирка и не думала со мной отношения строить? Я ей был не интересен?

— Шутишь? — выпучивает и без того огромные глаза девушка. — Она от тебя, как черт от ладана, по планете всей бегала пять лет. Вернулась спокойная и с грандиозными планами на мирное существование. И тут на тебе — сразу же в тебя влипла. А ты… в своем репертуаре альфа-самца-павлина. Не хотела она ничего! И отрицала саму мысль, что может быть, но… призналась, что тоже на тебя реагирует… — это на одном дыхании.

Бл***, в голове гудит, зато сердце вновь отбивает нормальный для жизни ритм. Хорошо-о-о-о, а то вначале как-то подозрительно застывает и кровь отовсюду разом схлынивает.

Значит, не придумываю — Иришка на меня реагирует.

Твою мать!

Замечательно. Значит, не больная фантазия сексуально-озабоченного маньячеллы, преследующего ни в чем неповинную жертву.

— Ок, разобрались — химия… Тогда в чем дело? — нахожу силы продолжить беседу.

— Она больше тебя боится чувств. И поверь, если ты по жизни порхал, как мотылек, познавая эмоции и наслаждаясь тем, что перепадает, то Иришка проходила только страх, унижение, боль. Потому и избегала всеми силами нормальных отношений. А с тобой не получалось… И мы подумали, что если тебе дать желаемое, ты сломаешься, — виновато жмет хрупкими плечами Бравина. — Только мы с разными взглядами к этому вопросу подходили. Ирка надеялась, что ты сбежишь, а я… что прозреешь и останешься.

— Так вот кого мне нужно благодарить в своей разобщенной половой жизни, — киваю, с диким желанием придушить «блондинку».

— Боюсь представить, что ты вкладываешь в это понятие, — морщит нос Ксения.

— Тебе с Ярович хорошо в постели?

— А это тут причем? — на миг с красивого лица краска сходит, а потом щеки начинают алеть.

— Хорошо или нет? — настаиваю с чувством.

Бравина становится надменной, но пунцовая кожа выдает, насколько знакомая «не готова» к обсуждению своей личной жизни.

— Ну же, без подробностей, молодая и психоаналитическая, — иронизирую. — По десятибалльной шкале.

Пауза слегка затягивается, девушка недовольно сопит.

— Девять-десять, — совсем тушуется, а я несколько секунд киваю, пораженный такой новостью.

Сопоставить очкастого тощятика с секс-гигантом как-то сложновато. Но если ТАКАЯ шикарная девушка выдает ТАКУЮ оценку… Образ Тохи тотчас трансформируется в нечто брутальное и сидящее, однозначно, не за лабораторным столом и с пробирками. Гуру секса в позе лотоса на мастер классе по сексуальной раскрепощенности перед многотысячной аудиторией последователей. Он реально в моих глазах прибавляет весу. Даже не сразу очухиваюсь.

— Убила к чертовой матери. Думал, натянешь… на семерку-восьмерку…

— Давай без подробностей и комментариев, — жестом умолкни, скрежещет зубами Ксения.

— Ок, — все еще под впечатлением, но уже более приземленно, — а Ирка — шкалу пробила и на хрен в космическую даль утянула. Как тебе такая оценка?

Бравина тотчас забывает о стыде и смущении. Хлопает заторможенно ресницами, губы идиотской уточкой. Видимо, ее бедную клинит, вот и ответить не может.

— Во-во, — поддакиваю с горечью. А теперь представь, ты после своего секс-гига под какого-нибудь мачо с синдромом кролика ляжешь.

По реакции знакомой становится понятно, я неплохо умею донести мысль.

— Нет, я не смогу, — морщится так, будто ее сейчас вырвет.

— А теперь возвращаемся к моей половой жизни…

— Я тебя поняла, — отрезает Ксения недовольно. — Но боюсь, не в моих силах ее наладить.

— Мда, — неутешительно киваю, — рушить всегда проще, чем возводить.

— Я не нарочно, — извиняющеся бурчит Ксения. — Кто же думал, что ты будешь себя вести как… Маркиз Де Сад, а не Казанова или Эдвард Каллен!

— А последний что еще за черт?