Непримиримые 2

Еще раз прикидываю, что дальше. Блин, если бы сосед не был грязным, оставила бы, как есть. А он явно где-то успел изваляться. Вон, и куртка, и джинсы, и даже футболка перемазаны, правда, полной картины не видно: Игнат пьяной мордой в постель лежит.

Берусь за куртку и освобождаю руки соседа. Вещь кладу на стул.

Чуть мнусь, тяжко вздыхаю и, помаявшись, переворачиваю парня на спину.

— О-па, — на миг торопею: некогда красивое лицо обезображено широкой царапиной от середины лба до брови. Под одним глазом синеет, губа рассечена.

— Игнат, — осторожно хлопаю по щеке.

— Нат, отстань, — бурчит парень.

— Да ты не охренел ли? — не сдерживаю эмоций. — Я тут, блин, за тобой ухаживаю, а ты… — Мычу сквозь зубы, чтобы не выразиться грубее.

Уже без деликатности шлепаю соседа по щеке сильнее:

— Игнат!

Селиверстов морщится, что-то опять мямлит, но открывает один глаз — тот, что не подбитый. Во взгляде совершенно бестолковая задумчивость.

— Руки подними, — командую ровно. Селиверстов смотрит на меня, но сквозь. Лицо отпетого тугодума.

Закатываю глаза и начинаю раздевать, как получается.

Ворочаю из стороны в сторону, а от безысходности забираюсь сверху. Так удобнее оказывается — и с одного бока можно потянуть, и с другого, да с головы через ворот… и вверх…

Уже почти умудряюсь полностью стянуть футболку, — руки у парня длинные, вот я и растягиваюсь, чтобы их освободить, — но удивленно натыкаюсь на кривую ухмылку Игната:

— Ну вот, что я говорил?.. Только дай повод…

Заливаюсь краской, но не стыда или смущения, а откровенного негодования.

— Умолкни, Селиверстов, — предостерегаю тихо. — Вымазался, как бомж…

— О, если б знал… что они тебя возбуждают… давно бы…

Рывком сдергиваю футболку, наплевав, больно парню или нет, и, смяв, затыкаю его рот:

— Так хоть выхлоп меньше, — надменно морщу нос.

Селиверстов что-то мычит, а я брезгливо сглатываю. У-у-у, теперь джинсы нужно снимать.

Абзац, воевать с соседом в таком состоянии — опасно, да и времени мало. Уже спать охота. Надеяться, что он сам справится… Блин, он даже кляп — и тот не может вытащить. Вон, уже опять вырубился, прям с футболкой во рту!

Слезаю с парня. Сначала расстегиваю ремень, потом джинсы, но Игнат слишком тяжелый. Переворачиваю обратно на живот, и мои руки так и застывают возле ткани… Спина Игната вся в синяках и царапинах. Причем синяки — непонятно откуда — смахивают на гематомы от ударов. Ушибы после аварии выглядят по- другому, их я насмотрелась, пока встречалась с Лианг Джи. А вот царапины, причем по четыре с каждой стороны… как пить дать, от когтей! Дурой быть не надо. Этот блудливый кобель бедствовал!

Вот теперь мне не просто больно. Ад расползается по сердцу, сжимает мышцу в тиски, заставляя пропускать удары.

Блин, лучше бы хозяйство у него атрофировалось!

Даже встаю с постели — пусть сосед так спит. Еще бы фотку сделать: «Козлина нагулялась. Секс сексом, а спатки по расписанию в моей постельке!» Залить по всем аккаунтам, да соцсетям. Вот где мировая слава!

Пусть его красотки полюбуются, а я… сэлфи на его фоне сделаю: губы уточкой сложу и лицо тупенькое-тупенькое, мол, ой, даже не заметила, кто на моей постельке…

Тяжко выдыхаю и опять берусь за джинсы. Только откладываю, Игнат опять ворчать начинает, — рот уже свободен:

— Лен, че за хрень? — недовольно так, даже, я бы сказала, с наездом. — Вечно у тебя голый…

Блин, да он реально в нигде, даже в именах уже запутался!

Селиверстов каким-то волшебным образом умудряется подняться, на меня не смотря, руками водит, словно ищет опору. Вот правда, меня аж подмывает дружески плечо подставить и дорогу вежливо показать… на балкон. И дверку за ним закрыть. Пусть на свежем воздухе чуток побудет. Глядишь, протрезвеет быстрее.

Стою, не двигаюсь. Игнат и без меня прекрасно справляется. Медленно, но верно шатается в сторону ванны.

Ты гляди, а память-то иногда срабатывает!

Селиверстов скрывается в уборной, как обычно, не затворив за собой дверь. Слышится звук льющейся струи и… Это ужас какой-то! Почему я должна подобное терпеть? Он мне кто? Да никто! Наглый сосед! Я не хочу…

Закатываю глаза — блин, они скоро у меня так и останутся, и, похныкивая, цежу:

— Боже, ты точно, создавая мужчину, планировал именно это существо? Может, ошибся в расчетах? Если нет, тогда на кой ты нас, женщин, придумал? Для того, чтобы мы страдали из-за этих животных?

Монолог прерывает звук смываемого унитаза, шелест двигающейся шторки в ванне, слышится приглушенное шлепанье воды.

Даже сказать нечего. Стою как вкопанная. Жду…

Непонятно чего, но жду.

— Блохастый?! — шокированно роняет Игнат, появившись на пороге ванной комнаты и удивленно глядя на Верста.

Кот немного смелеет — выбирается из-под постели и обустраивает себе место для сна на упавшей на пол грязной футболке Селиверстова, но, заслышав голос хозяина, стрелой юркает обратно в укрытие.