Непримкнувший. Воспоминания

Состоялся ли разговор по душам у Андрея Александровича со Сталиным, и ему удалось как-то и в чем-то убедить Сталина; запомнились ли моя горячность и убежденность в выступлении на заседании; остановила ли Сталина от организационных мер бурно прогрессировавшая болезнь Жданова-отца; стало ли Сталину именно в эти дни известно, что Юрий Жданов становится его зятем – мужем его единственной дочери Светланы? Я не знаю. Знаю лишь, что 10 июля Ю.А. Жданов послал письмо Сталину, в котором заявил, что, выступив на семинаре лекторов со своим докладом, он «совершил целый ряд серьезных ошибок». Вместе с тем он снова заявил, что «не согласен с некоторыми теоретическими положениями академика Лысенко». Через месяц это письмо было опубликовано в «Правде». Позже Юрий Андреевич показал мне письмо И. Сталина к нему, в котором безоговорочно осуждался «менделизм-морганизм».

31 июля 1948 года в соответствии с решением ЦК открылась многолюдная сессия ВАСХНИЛ. С докладом «О положении в биологической науке» выступил Т. Лысенко. Великие открытия современной мировой биологической науки, глубочайшее проникновение ею в тайны живой клетки, которые знаменовали собой начало переворота во всем естествознании, названы были Лысенко «метафизикой» и «идеализмом». Спорить о чем бы то ни было являлось бесполезным и невозможным. Т. Лысенко уполномочен был заявить на сессии следующее: ЦК партии рассмотрел его доклад и одобрил его (и кто осмелился бы после этого критиковать хоть фразу в докладе?).

На сессии еще раз ошельмованы были академики Н. Кольцов, М. Завадовский, И. Шмальгаузен, П. Жуковский, А. Серебровский, профессора А. Жебрак, Алиханян и многие другие ученые. С ними вместе, естественно, осуждена была большая армия селекционеров, растениеводов, животноводов, которые в трудных условиях продолжали свой благородный труд: выводили новые высокоурожайные сорта культур, создавали новые породы скота, повышали продуктивность полеводства и животноводства на основе тех самых законов классической генетики, которые только что были еще раз распяты на васхниловском кресте.

Т. Лысенко снова был – теперь уже всей сессией – миропомазан в качестве живого классика. И понадобилось еще восемь долгих лет, прежде чем мне с величайшим трудом удалось уговорить Хрущева и провести решение об освобождении Лысенко от поста президента ВАСХНИЛ под тем предлогом, что он слаб в организационном отношении и в силу этого не справляется с руководством Академией и что ему лучше сосредоточиться на научно-экспериментальной работе.

Тяжелые заболевания Андрея Александровича – гипертония, атеросклероз, грудная жаба и сердечная астма – все прогрессировали. Огромная нагрузка в работе, частые многочасовые ночные встречи и ужины на даче Сталина, постоянное моральное перенапряжение – все это подтачивало его здоровье. Он задыхался во время разговора, лицо покрывалось розовыми пятнами. После нескольких фраз он делал паузу и глубоко втягивал в себя воздух.

Как-то солнечным утром Андрей Александрович вызвал меня и сказал:

– Меня обязали ехать на отдых и лечение. Я буду не так далеко от Москвы, на Валдае. Уверяют, что там легко дышать. Ну, посмотрим.

А вы должны регулярно докладывать мне обо всем существенном, что будет происходить в идеологической работе. Я не собираюсь отрываться от дел и думаю, что уезжаю ненадолго. Звоните. Помощники будут ездить ко мне регулярно, присылайте информацию с ними.

Пару раз Жданов звонил мне с Валдая по телефону и спрашивал, «что новенького».

– Вы имейте в виду, что я не канул в Лету. Информируйте подробнее обо всем.

В июле 1948 г. прошла реорганизация аппарата ЦК. Управление пропаганды и агитации было преобразовано в Отдел: Сталин сказал, что слово «управление» больше подходит для хозяйственных организаций. Функции и объем работы Агитпропа остались теми же, то есть безбрежными. Я был назначен руководителем отдела.

Работа отнимала в буквальном смысле слова дни и ночи. Мне предоставили в Серебряном Бору пару комнат на даче. Здесь мы и жили с семьей летом. Сладко пахло смолой и травами. Весной где-то в кустах всю ночь заливался соловей. Но глазам не оставалось времени смотреть на несказанные чары земли.

Приезжал я на дачу на рассвете, а то и утром. Несколько часов тяжелого сна, иногда искусственно вызванного усыпляющим порошком, не восстанавливали сил полностью. Взбадривало короткое купание в Москве-реке. Но вся работа шла на полный износ человека.

С болезнью А. Жданова на руководство Секретариатом ЦК вернулся Г. Маленков. Самое горячее его желание осуществилось. При даче поручений, в особенности когда они связаны были с выполнением указаний, полученных от Сталина, Маленков ставил фантастические сроки исполнения. Не успевал Сталин высказать то или иное пожелание, как буквально вздыбливалась вся страна и партия, в движение приводились все рычаги государственного и партийного аппаратов. И при очередной встрече Г. Маленков докладывал:

– Товарищ Сталин, ваше поручение выполнено.