Непристойная рукопись

Бланшар давно понял, что юный любовник успел не на шутку пристраститься к опию. Откровенно говоря, сам этот факт не вызвал у него ни страха, ни порицания. Не сопровождайся сие занятие неуместным глупым смехом и чересчур развязным поведением в публичных местах, пожалуй, он и вовсе не обращал на это внимания. К тому же под воздействием злосчастного порошка Тео становился совершенно неутомимым в постели. Однако Эжен продолжал изображать возмущение, не желая признаться даже самому себе, что скандальные сцены с наказанием и последующим раскаянием его откровенно возбуждают и придают остроты ощущениям. Теофиль же был уверен, что его тайный порок искренне огорчает любовника. Он пытался предаваться ему тайком или вообще отказаться от него. Но сил у него хватало лишь на несколько дней. А после настроение его менялось каждые пять минут и, в конце концов, он впадал в уныние и мрачную тоску. Его переставали возбуждать плотские отношения, и Бланшар чувствовал себя в постели с любовником крайне неуютно. Молодого человека было совершенно невозможно растормошить. Он становился вялым и равнодушным, будто уставшая от гостей потаскушка, что, позёвывая, ждёт ухода очередного гостя. И в один прекрасный день Теофиль попросту исчезал из дому.

И по молчаливому уговору любовников их связь приняла вовсе странный характер. Раз-два в неделю Теофиль сбегал, а вернувшись, шмыгал к себе и сидел взаперти, пока окончательно не приходил в себя. И после совершенно сознательно шёл в спальню Бланшара и терпеливо принимал побои.

К концу весны Эжену почудилось, что наступившее лето все вернёт в правильное русло; да-да, им попросту стоит уехать в своё скромное поместье и вдали от города, как их отношения вновь станут прежними.

Юноша охотно поддержал идею. Без всяких сомнений, ну конечно, дорогой Эжен, как всегда, прав. Оказавшись в уютном, скрытом от посторонних взглядов уединении, где они пережили столько счастливых моментов, все прежние неурядицы и размолвки исчезнут сами собой.

И действительно, почти две недели любовники упивались безмятежной жизнью. Рука Теофиля зажила, и он с восторгом носился верхом на лошади по окрестным полям наперегонки с Бланшаром. Щёки его вновь пылали свежим румянцем. Эжен с умилением замечал, что Тео вновь становиться тем очаровательным и страстно желанным молодым человеком, что когда-то так ему приглянулся. Ни о каких скандалах и речи не заходило. И Бланшар не хотел признавать, что идиллическая картинка может прерваться в любой момент. Его нежелание разрушать иллюзию спокойствия давала ложную надежду, что всё разрешилось.

Он стал необыкновенно нежен в постели и потакал любым нескромным желаниям юноши. Но однажды, лежа рядом с ним, не удержался и, улыбнувшись, проронил:

– Такое чувство, моя радость, что ты решил перепробовать все способы любви, описанные в книге. Ты точно растворился в образе Патриса Дефоржа и постоянно примеряешь его на себя.

– Ну и что? Я действительно в восторге от твоего героя, Эжен. Разве тебе не нравится иметь рядом его точную копию?

– Не думал об этом, дорогой. Ведь любой персонаж – всего лишь вымысел писателя, если, конечно, речь не идёт о мемуарах. Даже наделённый чертами родных или знакомых, он не становиться их воплощением.

– А я хочу быть живой копией маркиза! Он просто великолепен! Я нахожу немало сходных черт и даже его мысли звучат так, как я озвучил бы их сам. Скажи, Эжен, неужели ни с кем из романа ты не чувствуешь связи? Подумай хорошенько.

Бланшар задумался и пожал плечами.

– Нет, Тео. Я с интересом отношусь к каждому, кого вывел на страницах книги, но право же, никогда не сравнивал себя с ними. Я совершенно доволен собой и своим образом, чтобы примерять на себя чужой. Ну а ты находишь во мне сходство с кем-то из книги?

– Конечно, странно, что ты сам не замечаешь этого.

– Вот как! – Бланшар приподнялся на локте и с усмешкой посмотрел на молодого человека. – И кто же это?

– Герцог Джулиан, – спокойно бросил Теофиль.

– Ушам не верю, мой дорогой, – рассмеялся Эжен. – А не слишком ли ты заигрался в оживление героев? Между нами ровным счётом нет ничего общего.

– Не думаю. Попробуй проследить свои поступки со дня нашей встречи. Во-первых, мы оказались в одной постели и…

– Однако ты весьма вольно толкуешь произошедшее, – хмыкнул Бланшар. – Разве я взял тебя силой, и не ты ли сам пришёл ко мне с желанием отдаться?

– Да, я и не отрицаю, что пришёл сам. Но вряд ли у меня возникли бы подобные мысли, не будь тебя рядом.

– Я что-то не пойму, ты жалеешь, что я сплю с тобой, Тео? А я надеялся, что это наше обоюдное желание.

– О, Эжен! Пожалуйста, только не думай, что я сожалею об этом! – пылко воскликнул молодой человек, навалившись на грудь Бланшара и впиваясь в его губы страстным поцелуем.

Эжен тотчас обхватил его за талию и подмял под себя.

– Так, милый друг, давай, я готов и дальше слушать, какое ещё сходство ты нашёл в моем герое со мной?

– Я… я… думаю, что ты… ты такой же страстный и опытный любовник… как… Джулиан… – забормотал Теофиль, извиваясь под ним.