Непристойная рукопись

Бланшар отдёрнул руку и отправился к себе. Когда юноша, осторожно ступая, вошёл в спальню, Эжен притворился, что давно заснул, повернувшись к любовнику спиной. На самом деле мысли, что совершенно неожиданно пришли ему в голову, начисто отбили все охоту заснуть. Кажется, впервые он ощутил, что действительно устал от этой связи. Это открытие потрясло Эжена. Он лежал с широко открытыми глазами, пытаясь осознать подобную перемену. Но все размышления сводились лишь к одному простому факту. Он по-прежнему испытывает телесное влечение к Тео, но больше не чувствует любви к нему. И Бланшар вдруг ощутил необыкновенное облегчение, восторг потерпевшего кораблекрушение человека, что, ухватившись за обломок доски, наконец достиг берега. Он едва не вскрикнул от нахлынувшей радости спасения. Каким же дураком он был раньше! Силы небесные! Зачем, зачем, он вбил себе в голову, что влюбился? Он попросту хотел его. Да, распалённое откровениями Патриса воображение и природная чувственность сыграли с ним злую шутку. Пожалуй, он ничуть не лучше, чем растяпа де Обри, страдающий по шлюхе Каролине. Теперь он выглядит так же глупо. Затащить Тео в постель оказалось не так уж и сложно, ради чего было строить романтический замок на зыбком песке? Ах, сколько же он совершил ошибок! Осёл, недоумок! Ведь Реманжу был совершенно прав. Надо было поселить Теофиля отдельно и навещать, когда возникнет желание. Возможно, в обществе и возникали бы подозрения, но никто не стал бы открыто признавать подобную непристойную правду. А он из-за слезливой романтики разметал свою репутацию сердцееда и блестящего любовника. Мало того, ещё и вызвал настоящую гадливость и отторжение. Такие сильные, что ему отказывались пожимать руку при встрече. Как ни прискорбно, но Леон Реманжу вновь оказался прав, бросив ему вслед предупреждение, что эта связь столкнёт его в пропасть. Это ужасная глупость! Ведь говоря откровенно, он с таким трудом забирался наверх и так легко скатился вниз только из-за сердечной привязанности к ничем ни примечательному юноше. Ну конечно, Тео очарователен в постели, податлив и пылок. Но ведь этого слишком мало! Да в конечном итоге ничто в сравнении с ним самим. Он, знаменитый Эжен Франсуа де Бланшар, автор самого нашумевшего романа последних лет. О Боже, он позабыл, что книга переведена на английский язык и, стало быть, его положение выглядит достаточно завидным среди многих других писателей!

Почти до рассвета Бланшар смаковал всё новые и новые факты собственных достижений. И пришёл к твёрдому выводу, что ему вообще не пристало испытывать любовь к кому бы то ни было. Он достоин вызывать искренние чувства, но дарить их кому-то – поистине глупейшее занятие. Приподнявшись на локте, он окинул взглядом спящего Теофиля и осторожно стянул с него одеяло. Хм, без всякого сомнения, молодой человек крайне притягателен, но это всего лишь телесная оболочка. Тео пустышка, годная лишь для утоления низменных страстей. Эжен протянул руку с желанием погладить юношу по смутно белевшему в предрассветных сумерках бедру и застыл, так и не прикоснувшись. Вместе с возникшим желанием его охватил страх. А что если, обняв Теофиля, все его трезвые и такие правильные рассуждения мигом рассыплются? И что потом, вновь страдать? Разрушать свою жизнь и самого себя? Ох, как мучителен выбор! Нет, право, он ещё не готов лишить себя удовольствия. Главное, не дать себе растаять от нежности. Бланшар закрыл глаза, глубоко выдохнул и, отбросив все сомнения разом, грубо прижал к себе Тео.

И после, откинувшись на спину, стараясь выровнять дыхание, он улыбнулся. Это была самодовольная улыбка безжалостного воина, выигравшего тяжёлую битву. Впервые со дня их страстного романа он ощутил простое удовлетворение без примеси иного чувства. Он свободен! И, глядя из полуприкрытых век на Теофиля, что лепетал слова благодарности за очередное прощение, Бланшар от души пожалел, что потратил так много времени на попытку придать романтики обычной похоти.

В нём действительно произошли кардинальные перемены, но юноша вообразил, что это всего лишь последствия его проступков, а стало быть, не стоит забивать себе голову. Заметить тревожные знаки у него не хватало ни ума, ни опыта. Он вёл себя как обычно после очередной размолвки, терпеливо дожидаясь, когда Бланшар вновь станет нежен и заботлив.

– Эжен, ты так много успел написать! – подняв голову от стопки листов, воскликнул он. – Мне хватит работы на несколько дней.

– Не так уж много, – пожал плечами Бланшар. – Это просто результат твоего отсутствия. Надеюсь, ты ещё не забыл, что являешься секретарём?

– Прости, дорогой, – Тео опустил вспыхнувшее лицо. – Я действительно подвёл тебя. Но готов тотчас приняться за работу и не выйду из кабинета, пока не закончу.

– Сделай одолжение, займись этим у себя, я хочу побыть один.

– Как тебе угодно, – поспешно кивнул Теофиль, собирая бумаги.