Непристойная рукопись

– А вы слышали, сколько он отвалил одному художнику за картину «Соблазнение девственницы»?

Молодые люди покачали головами и придвинулись к собеседнику ближе. Услышав имя барона, Эжен и сам напрягся, как охотничья собака, почуявшая дичь.

– Представьте только, никому не известному парню, прыщавому жалкому юнцу, что питался впроголодь и жил на чердаке! Да уж, этому сопляку несказанно повезло. Вы видели дом возле ратуши с щедрой лепниной и двумя колоннами у входа? Жалкий краскотёр обосновался там. Теперь он разъезжает в собственном экипаже и обедает в шикарных ресторанах. Мальчишка – завсегдатай выставок и галерей. Его картины расхватывают, словно пирожки.

– Однако! Вот жалость, я не умею рисовать, – рассмеялся один из господ. – Мне не помешали бы лишние деньги, я собираюсь жениться.

– Да Бог с ним! Бывшего бедняка всегда видно: ни манер, ни лоска деньги ему не добавили. Ведь его всё равно не принимают в приличном обществе.

– Мда… и где барон находит этих нищих гениев?

Бланшар даже перестал дышать, вопрос словно сорвался с его собственных губ.

– Да ничего странного. Кажется, этого парня порекомендовал владелец одной из галерей.

Эжен горько вздохнул. Проклятье, у него нет никого, кто мог бы порекомендовать. Даже старик Бриссон не решился представить его барону. Но рассказ о вмиг разбогатевшем художнике прочно засел в его голове. И, добившись цели, он не даст повода окружающим говорить о себе в подобном тоне. Хвалёное светское общество примет его как равного. Он не желает довольствоваться лишь деньгами. Будь что будет, он рискнёт последний раз. И если ничего не выйдет, больше он и пальцем не пошевелит, а просто бросится под колёса экипажа и покончит со своей мечтой раз и навсегда. Когда начался разъезд, толпа газетчиков заметно поредела. Но экипажи встали совсем уж близко ко входу, загораживая обзор. Завидев выходящих, Бланшар с решимостью обречённого бросился вперёд и что есть сил закричал:

– Господин барон! Сударь!

Служитель попытался оттеснить его, но Эжен вырвался и вновь закричал так громко, что прохожие с удивлением стали оборачиваться и замедлять ход. А он продолжал выворачиваться из рук подоспевшего сержанта и выкрикивать имя барона.

– Друг мой, что там произошло? – обратился Баретт к чопорному господину с глубокими морщинами и гладко выбритым лицом.

– Должно быть, какой-то сумасшедший или пьяница, – пожал плечами его спутник.

– Но он всё время выкрикивает моё имя, Леон. Узнайте у сержанта, что ему нужно.

Шарлю Баретту было скучно, долгожданная премьера совсем его не тронула, и происшествие показалось ему забавным. Об этом гораздо интереснее рассказать супруге, чем перебирать сцены нудного спектакля.

Секретарь барона, Леон Реманжу, вернулся к хозяину и с улыбкой пробормотал:

– Это, видимо, один из городских сумасшедших, бедно одетый молодой человек с голодными глазами и внушительным носом, требует разговора лично с вами. И нипочём не соглашается передать через меня.

– Вот как? Хм, даже любопытно, откуда он меня знает и отчего обращается по имени. Если бы он попросту собрался клянчить денег, не всё ли ему равно, кто их подаст? Пожалуй, я его выслушаю, надеюсь, сержант обезопасит меня от неприятностей, если молодой человек окажется душевно больным.

Здоровяк-сержант вцепился в Эжена мёртвой хваткой, при всём желании бедняга не смог бы и пальцем шевельнуть. Шарль Баретт взглянул на молодого человека без всякого интереса. Всё ясно, парень беден, как церковная мышь, и стало быть, точно станет просить денег. Но к его удивлению, Бланшар охрипшим от крика голосом произнёс:

– Господин барон, я не полоумный и не попрошайка. Напротив, у меня есть, что предложить вам.

– Предложить мне? – приподнял бровь Баретт.

– Вы в своём уме, юноша? – возмущённо воскликнул секретарь.

– Я же сказал! – отчаянно бросил Эжен. – У меня действительно есть, что вам предложить, это должно заинтересовать вас! Я знаю, точно знаю! Это… это для вашей коллекции, сударь!

Бланшар вернулся домой за полночь. Маргарита бросилась к нему на шею, заливаясь слезами.

– Ох, Долгоносик! У меня чуть сердце не разорвалось! Где ты был так долго! Я уже обегала все переулки в страхе, что тебя прибили бродяжки. Ох, Эжен! Я даже спрашивала у торговца прикладом, не забирали ли кого в участок возле Варьете! – лицо потаскушки было искажено страданием и совсем опухло от слёз.

– Ай, какая ты глупышка, Марго! – счастливо протянул Эжен, прижимая девушку к себе. – Право же, ты ужасная дурочка. Я всего лишь бродил по улицам не в силах справиться с волнением и радостью. Не поверишь, но я даже не видел дороги, по которой иду. У меня получилось! Получилось, дорогая!

– Любовь моя! – взвизгнула Маргарита, осыпая поцелуями молодого человека. – Ну, скорее рассказывай, я лопну от любопытства, не мучай меня, говори всё подробно!

Довольный Бланшар опустился на кровать даже не сняв пальто и блестящими глазами взглянул на девушку.