Непристойная рукопись

Но Бланшар ничего не ответил. Слова любовницы резко выдернули его из марева мечты в реальность и живо вывели из себя. Ну уж нет, ещё не хватало, чтобы, разбогатев и заняв положение в обществе, он связал свою жизнь с жалкой шлюхой из подворотни! В той новой и прекрасной жизни таким, как Маргарита, попросту нет места! Он наверняка обзаведётся знакомыми, из числа важных господ и шикарных женщин. Да Эжен сгорит от стыда, если возле него будет эта девица. За версту видно, что она из себя представляет. С такой спутницей ему глупо рассчитывать на приёмы в солидных домах. Пожалуй, такие, как барон, даже любовниц заводят в своём кругу. Ну… или проводят время с дорогими потаскухами. Хотя не годится рвать с Марго немедля, он ещё не знает ответа Шарля Баретта. В конце концов, выставить её он всегда успеет, а пока так славно, когда есть кому возиться с тобой, опекать, кормить и доставлять все мыслимые и немыслимые плотские удовольствия.

Побледнев, Бланшар вошёл в контору мэтра Реманжу. Служащий вновь вежливо и без промедления провёл его в кабинет со словами:

– Вас ждут, сударь.

Через несколько минут напряжённый до ломоты в спине Эжен ехал в фиакре, сидя напротив секретаря барона. Он не мог до конца поверить, что терзаниям его настал конец, и долгожданный финал совсем близко. Леон Реманжу ограничился лишь фразами, что Шарль Баретт прочёл книгу и вроде бы заинтересовался ею. Теперь он желает побеседовать с автором и уточнить кое-какие детали. Бланшар и ждал этого разговора и одновременно страшился его. А вдруг проницательный и опытный барон каким-то чудом догадается, что вся рукопись – ни что иное, как старательно записанное с чужих слов. От этой мысли ему стало не по себе, словно его уже уличили во лжи или поймали на воровстве. И когда фиакр остановился, Эжен понял, что вовсе не заметил дороги. Теперь, стоя возле высокой кованой ограды в сумерках осеннего дня, он не мог узнать ни улицы, ни квартала.

– Надеюсь, вы не против, если мы войдём через чёрных ход, коим пользуется прислуга? – внезапно спросил Леон, когда лакей отпер двери. – Господин барон не хочет проявить неуважение к вам, сударь. Но всё, что касается его коллекции, для домашних барона – строжайшее табу.

– Да-да, конечно, я понимаю, – пробормотал Бланшар. – Скажите, господин Реманжу, неужели супруга господина Баретта не знает об этом собирательстве?

– Хм, вы любопытны, сударь, – усмехнулся секретарь. – Делаю скидку на ваш юный возраст. Думаю, госпожа баронесса догадывается, ведь и вы как-то узнали о коллекции, почему бы и ей не услышать сплетни. Но сын и дочь барона точно в неведении, напоминаю сударь, это исключительно порядочная семья. А собирательство подобных вещиц – всего лишь развлечение, приносящее неплохой доход. Надеюсь, я удовлетворил вас ответом?

– Вполне, сударь, – порозовев от смущения, ответил Эжен. – Прошу простить мне излишнее любопытство.

Секретарь молча кивнул в ответ. Тем временем их блуждание по длинному переходу подошло к концу, и они оказались в оранжерее. Бланшар откровенно разинул рот от восхищения. Едва видневшиеся за причудливыми растениями стены, как и высокий сводчатый потолок, были из стекла, скреплённого тонкими переплётами железных полос, выкрашенных бронзовой краской. И в глубине этого поистине райского сада расположился небольшой овальный бассейн, отделанный мрамором. Вода с нежным мелодичным журчанием сливалась по камням, уложенным живописными уступами, что возвышались над ним выше человеческого роста. В оранжерее царило влажное тепло, насыщенное легким ароматом цветущих растений и навевало блаженное спокойствие, что расслабляет и вызывает сладкое ощущение безмятежного счастья.

Реманжу указал гостю на козетку возле изящного столика и, молча кивнув, удалился. Буквально через минуту показался сам барон. Теперь молодой человек смог хорошенько разглядеть его. Облачённый в длинный бархатный халат с атласным воротником, расшитым золотистой вязью, в вырезе которого виднелась белоснежная батистовая блуза. В мягких домашних туфлях и с массивной трубкой вишнёвого дерева, он показался Бланшару настоящим королём.

Барон степенно ответил на поклон вскочившего гостя и густым низким голосом произнёс:

– Не станем тратить время на излишние церемонии, сударь. Мне гораздо интереснее поговорить с вами о книге.

– Как вам угодно, – промямлил гость, опускаясь на козетку.

Шарль Баретт позвонил в колокольчик, слуга тотчас неслышной тенью возник возле них и поставил на столик поднос с бокалами, изящным графином вина и вазой с фруктами. Наполнив бокалы, он так же неслышно удалился.

– Что ж, друг мой. Скажу откровенно, ваша книга меня потрясла. И я несказанно удивлён, что её автор – совсем молодой человек. Стиль письма безупречен. Можете мне поверить, я знаток достойной литературы. Но при всех искренних похвалах отличному письму я не заинтересовался бы ей, не будь её содержание крайне аморальным. Надеюсь, вы если и не читали, то хотя бы слышали о произведениях маркиза де Сада?

– Конечно, господин барон, – судорожно сглотнув, ответил Бланшар.