Неравноценный обмен (СИ)

Все остальные смотрели на него с плохо скрываемым осуждением. Цзинь Гуанъяо усилием воли заставил себя аккуратно, по одному, расцепить плотно стиснутые пальцы. Это не Лань Сичэнь, это его брат, а обниматься с этой ледышкой Яо никогда даже в голову не приходило. Ничего удивительного, думал он, слушая скорбные рассказы Сичэня, что Вэй Усянь предпочел быть растерзанным собственными мертвецами, лишь бы не оставаться с этой ходячей статуей наедине. Нет, конечно, Цзинь Гуанъяо уважал Лань Ванцзи как заклинателя и тем более как брата Лань Сичэня, но при попытке представить его в постели хоть с кем-нибудь пасовала даже его хорошо развитая фантазия.

— Прошу прощения, — пробормотал Цзинь Гуанъяо, когда его пальцы, наконец, полностью освободили ханьфу Лань Ванцзи от своего присутствия. — И благодарю за помощь.

От статуи он ответа, разумеется, не дождался, зато к нему подскочил один из юношей, тот, что побойчее.

— Ты кто вообще такой? — спросил он с подозрением. — Ты так улепетывал от этой руки! Признавайся, ты что-то знаешь?

— Нет! — чересчур поспешно возмутился Цзинь Гуанъяо и тут же отругал себя за торопливость. Теперь надо было приложить усилия, чтобы выкрутиться. — Я просто подумал, что эта рука ополчилась на всю нашу семью. Сперва она убила моего кузена, а потом и дядю с тетей. Как мне было не опасаться, что она набросится и на меня?

— Ты тоже Мо? — нахмурившись, спросил парень, и Цзинь Гуанъяо с готовностью закивал.

— Мо Сюаньюй, молодой господин, — подтвердил он.

— Но ты заметил эту руку даже раньше нас, — вмешался в разговор старший юноша. — Ты первым обратил на нее внимание.

Орден Гусу Лань очень тщательно подходил к обучению своих адептов. Те не теряли своей въедливости даже перед лицом таких сиятельных господ как Ханьгуан-цзюнь.

— Разумеется, заметил, — ответил ему Цзинь Гуанъяо мрачным взглядом. — Я ведь не такой молокосос, как вы! Я тоже заклинатель! Из ордена, который не хуже вашего, между прочим!

— Что же ты сам не сразился с этой рукой? — не удержался от подколки бойкий парнишка.

— Вот еще! — вспоминая повадки Мо Сюаньюя, обиженно надулся Цзинь Гуанъяо. — Это вас моя тетка наняла для ночной охоты, а вовсе не меня!

— Да ты просто ни на что не способен! — продолжили было наседать на него, но затянувшуюся перепалку прервал холодный голос:

— Довольно.

Мальчишки замерли, а затем, будто по команде, отвернулись от Цзинь Гуанъяо, уставившись на своего драгоценного Ханьгуан-цзюня. Гуанъяо тоже посмотрел в ту сторону и едва не застонал от разочарования. Лань Ванцзи как раз заканчивал упаковывать руку в мешочек цянькунь.

Это была недопустимая оплошность с его стороны! Ни одна часть дагэ не должна была попасть к любому хоть сколько-то могущественному заклинателю. И уж точно не к Ланям! Цзинь Гуанъяо проводил тоскливым взглядом мешочек, который Лань Ванцзи со своим неизменно равнодушным видом привязал к поясу. Станет ли тот расспрашивать «темную тварь» лично или покажет брату — это было не столь важно. Неважно даже, узнает ли Лань Сичэнь руку Не Минцзюэ. Тайна Гуанъяо оказалась опасно близка к раскрытию уже в тот самый момент, как попала в чересчур светлые и чересчур чистые ланьские руки.

Цзинь Гуанъяо этой ночью повезло только в одном: все четыре пореза исчезли с его левого предплечья. Но все же он предпочел бы справиться с этой небольшой проблемой сам, без непрошеной помощи дагэ.

========== Глава 6 ==========

После завтрака Цинь Су наконец удалилась, и Мо Сюаньюй получил возможность перевести дыхание. Подумав, он все-таки надел обратно штаны и от души потянулся. От вкусной и сытной — на его вкус — еды он расслабился, и его потянуло в сон. Жизнь Мо Сюаньюя не баловала, но сон был одним из немногих оставшихся ему удовольствий. Конечно, иногда его кузен вваливался не вовремя, грубой обыденностью врываясь в царство прекрасных грез, в которых Мо Сюаньюй ласкал такого послушного и на все согласного Яо-гэ или же вырезал всю свою склочную деревенскую родню и становился новым великим темным заклинателем. После чего захватывал власть над всеми орденами и — опять-таки — заполучал Яо-гэ в свое полное распоряжение.

Телу же Цзинь Гуанъяо сна по жизни не хватало. Еще в период своего пребывания в Башне Золотого Карпа, следя за братом дни и — особенно пристально! — ночи, Мо Сюаньюй имел возможность раз за разом убеждаться, что Яо-гэ сном дорожил мало. У него всегда находилась какая-нибудь работа: или по делам собственного ордена, или по общим. Если же у него и выпадали свободные часы, то он спешил куда-то в подземелья или скрывался в своем потайном кабинете. Оба места являлись довольно секретными, подавляющее большинство людей даже не знало об их существовании. Мо Сюаньюй — знал, но проникнуть туда не мог. Однако прекрасно понимал, что ни в потайном кабинете, и ни тем более в подземельях Яо-гэ наверняка не спит.