Неравноценный обмен (СИ)

Прислушавшись и убедившись, что с другой стороны двери царит тишина, Мо Сюаньюй осторожно приоткрыл ее. Выглянув в образовавшуюся щелочку, он удостоверился, что снаружи действительно пусто, и лишь вслед за этим выскользнул из спальни. Потайной кабинет располагался совсем рядом. Вход в него был настроен на золотое ядро Цзинь Гуанъяо, и потому Мо Сюаньюй не сомневался, что сегодня попадет туда без малейшего труда.

Зачарованное бронзовое зеркало действительно пропустило через себя его тело моментально, стоило лишь дотронуться до него ладонью. Мо Сюаньюй, невольно затаив дыхание, вошел в святая святых.

Здесь все было по-прежнему, как и много лет назад — разве что таинственных безделушек прибавилось. Мо Сюаньюй, как и в первый раз, ощутил дрожь, проходя мимо пыточных инструментов. Он понятия не имел, для чего большинство из них предназначено, да и знать не хотел. Если Яо-гэ и использовал их, то наверняка только на тех, кто этого заслуживал. А еще, вполне возможно, они тут и вовсе висят просто так. Никто же не пытает в собственных кабинетах, да еще и посреди личных покоев Верховного Заклинателя, верно?

Книг и свитков, казалось, тоже стало больше. Судя по всему, Яо-гэ неустанно пополнял свою коллекцию. Неторопливо оглядываясь, Мо Сюаньюй задумался над тем, не мог ли Яо-гэ сам провести какой-нибудь ритуал, лишивший его тела? Возможно, они совершили свои действия одновременно, душа Яо-гэ покинула тело — а душа Мо Сюаньюя, вместо того, чтобы раствориться в небытии, притянулась в освободившийся сосуд?

Мо Сюаньюй помотал головой. Предположение было соблазнительным, но тогда, пожалуй, он бы очнулся именно здесь, а не в опочивальне. Нет, Яо-гэ наверняка мирно спал в тот момент, когда совершился обмен.

На глаза навернулись слезы, и Мо Сюаньюй вынужден был прикусить губу, чтобы не всхлипнуть. На всякий случай он обошел весь потайной кабинет, но ничто не говорило о завершенном или хотя бы прерванном ритуале. Судя по обстановке, Яо-гэ и вовсе давно не занимался делами в потайном кабинете: все вещи были аккуратно разложены по своим местам, а оба стола: и письменный, и тот самый были абсолютно пусты.

Мо Сюаньюй машинально провел рукой по тому самому столу. От него так и веяло чем-то темным и мрачным, и Мо Сюаньюй ощутил, как сердце его снова забилось быстрее. В свой самый первый раз, скрываясь и торопясь, он все же не мог не заметить этого стола, еще тогда подумав, что тот идеально подходит для ритуалов. Если бы у Мо Сюаньюя имелась такая возможность, он принес бы свое тело в жертву Старейшине Илина именно на таком столе, а не на грязном полу своей халупы.

В потайном кабинете имелось еще одно место, буквально излучающее темную энергию — и гораздо сильнее стола. Мо Сюаньюй поколебался немного, прежде чем подойти к полке, занавешенной плотной шторой. Та сверху донизу была расписана сложными символами. В прошлый раз Мо Сюаньюй лишь сунул сюда нос, а потом быстро задернул штору обратно, сперва испугавшись, а потом сочтя, что в потайном кабинете есть и более интересные вещи.

Сейчас же он заставил себя посмотреть прямо в мертвенно-серое лицо. Глаза и рот были надежно запечатаны талисманами, но черты, даже перекошенные яростью, все же оставались узнаваемыми. Мо Сюаньюй как во сне поднял руку и медленно, будто продираясь сквозь толщу воды, ткнул указательным пальцем прямо в кончик носа.

Голова располагалась удобно: на уровне глаз. Даже, пожалуй, чуть ниже. При жизни обладатель этой головы возвышался над всеми, и было нечто особенно упоительное в том, чтобы теперь уже на него смотреть свысока.

— Ты что-нибудь знаешь? — поинтересовался вслух Мо Сюаньюй.

Голова ему предсказуемо не ответила. Мо Сюаньюй напоследок щелкнул его пальцем по носу, а потом вздохнул и, задернув штору обратно, уселся за письменный стол в задумчивости.

Главу ордена Не ему было совершенно не жаль. Мо Сюаньюй застал сцену того, как Не Минцзюэ спихнул Яо-гэ с лестницы, — и помнил, как его собственное сердце тогда чуть не остановилось. Он сразу же бросился на помощь, даже не подумав о том, чем бы он мог там помочь. Однако бежал он издалека и к тому времени, как добрался до подножия лестницы, Яо-гэ уже не только встал, но и поднялся обратно. По его лицу текли струйки крови, но двум надутым снобам, называвшим себя его братьями, не было до этого никакого дела.

Пожалуй, именно в этот день Мо Сюаньюй возненавидел главу ордена Лань. Тот, в отличие от бездарного приблудыша, вполне мог бы заступиться за Яо-гэ — но не сделал этого. А ведь тот так доверял ему, так уважал и так им восхищался! А Лань Сичэнь оказался ничем не лучше Цинь Су — всего лишь такая же красивая, но бессмысленная кукла.