Неравноценный обмен (СИ)

Оторвавшись от картин и убедившись, что больше в кабинете нет ничего интересного, Мо Сюаньюй поворошил документы. Количество писем, докладов, чертежей и карт поражало воображение, но еще больше удивляло то, что все содержалось в образцовом порядке. Бумаги не громоздились в рискующие в любой момент обвалиться стопки, а были так грамотно разложены и рассортированы по темам, что разобраться в них не составляло труда.

Так оно, несомненно, было — до того, как в эту стройную систему влез Мо Сюаньюй. Он, казалось, только взял несколько писем, развернул карту-другую и заинтересованно прочитал отчет адептов о последней ночной охоте, однако очень скоро от идеального порядка на столе не осталось и следа. В образовавшемся на столе ворохе нельзя было уже найти не то что какой-то конкретный документ, но даже тушечницу.

Тяжело вздохнув, Мо Сюаньюй обреченно опустил голову на столешницу.

Через каких-то пару мгновений он уже заснул.

— …головокружение, слабость и учащенное сердцебиение… А еще он почти все время спит!

Женский голос, хоть и старался говорить приглушенно, для слуха Мо Сюаньюя прозвучал настолько пронзительно, что он вынырнул из царства снов. Второй, мужской, голос звучал гораздо ниже, и слов разобрать не удалось.

— Да я тоже ему всегда твердила, что спит он недостаточно! Надо либо раньше ложиться, либо позже вставать, а не поступать так, как он!

Это Мымра продолжала разоряться в коридоре, сообразил наконец Мо Сюаньюй, потряхивая головой. Движение неприятно отозвалось в спине: тело мстило за сон в неудобной позе прямо за столом.

— Я совершенно с вами согласен, госпожа Цзинь, — мужской голос был несравненно красивее, чем голос Мымры: низкий, глубокий, с бархатистыми нотами. — Я обязательно с ним поговорю на эту тему.

— Я буду очень вам признательна, глава Лань, — прощебетала Мымра, судя по звучанию, стоя уже у самого порога кабинета.

Глава Лань?!

Мо Сюаньюй подскочил на месте, забыв про затекшее тело. Главу Лань ждали только завтра! Мо Сюаньюй был уверен, что у него есть еще хотя бы день на то, чтобы придумать, что же ему делать, что говорить и как вообще себя вести с побратимом Яо-гэ. Как совместить несовместимое: сделать все, чтобы тот не догадался о подмене, и при этом попросить о помощи.

В набиравшую обороты панику ворвался негромкий, но настойчивый стук в дверь. Мо Сюаньюй замер, так толком и не поднявшись из-за стола. Он даже дыхание затаил, как будто реально было притвориться, что он, в смысле, тело Цзинь Гуанъяо, пребывает сейчас не в кабинете.

— А-Яо! — приглушенно раздался из-за двери голос главы Лань. — А-Яо, это я. Впусти меня, пожалуйста.

Мо Сюаньюй на несколько мгновений зажмурился, а потом обреченно поплелся к выходу из кабинета. Перед смертью не надышишься, убеждал он себя, отпирая дверь трясущимися руками. Распахнув ее, он едва не уткнулся носом в белое ханьфу с голубой отделкой. Глаза Мо Сюаньюя оказались ровно напротив яремной ямки, такой же прозрачно-белоснежной. Словно во сне он отследил, как кадык, находящийся лишь чуть выше, судорожно дернулся.

— А-Яо? — в голосе, донесшемся откуда-то сверху и при этом словно из потустороннего мира, отчетливо прозвучала тревога.

Почти против воли Мо Сюаньюй запрокинул голову. Это было ошибкой: они стояли слишком близко друг к другу. До сих пор слуги из уважения в основном держались на почтительном расстоянии, а Мымра была еще ниже Яо-гэ. Из-за этого посмотреть в глаза главе Лань внезапно оказалось очень тяжело. Мо Сюаньюй слишком далеко откинул голову назад и со своей одеревеневшей со сна спиной едва не опрокинулся.

Сильные и теплые руки подхватили его в то же мгновение.

— А-Яо! — Мо Сюаньюя буквально окутал со всех сторон легкий цветочный аромат — к счастью, наконец-то не пиона. — Осторожнее…

— Гл… Ла… эргэ!.. — Мо Сюаньюй в своей панике едва не позабыл, как Яо-гэ называл своего побратима. — Я в порядке…

— Я вижу, в каком ты «порядке», — глава Лань пытался говорить строго, но лицо его выглядело слишком взволнованным, чтобы поверить в эту строгость. — Ты совершенно неугомонный!

Мо Сюаньюй потупил взгляд. Ему совсем не нравилось, что его держит в почти объятиях такой большой и такой сильный мужчина. Но вот телу его, судя по всему, это очень даже нравилось! В низу живота стало горячо почти до пульсации, а к щекам прилила жаркая краска.

— У тебя лихорадка? — встревоженно спросил глава Лань, аккуратно касаясь второй рукой — не той, которой он плавно поддерживал его под поясницей, — головы Мо Сюаньюя.

Ладонь главы Лань была такой большой, что закрыла собой и лоб, и оба виска. Она была теплой, но на фоне полыхающего от возбуждения лба показалась прохладной.

— Нет, я просто… немного не в форме, — с трудом подобрав слова, пробормотал Мо Сюаньюй.

Глава Лань скользнул взглядом по кабинету. При виде разворошенных бумаг на столе он чуть приподнял в изумлении брови, однако ничего не сказал. Лишь посмотрел на того, кого считал Цзинь Гуанъяо, обеспокоенно и печально.

— Я не думаю, что тебе стоит сегодня продолжать заниматься делами, — заявил он наконец. — Пойдем, я провожу тебя в твои покои.