Неравноценный обмен (СИ)

Тот только сейчас осознал, что все это время продолжал сидеть на земле. Неторопливо поднявшись, он отряхнулся и по привычке улыбнулся, хотя и знал отлично, что на главу Цзян никакие улыбки не действуют. И уж тем более тот никогда не доверял незнакомцам.

— Цзинь Лин, я спросил, что это такое? — в низком голосе отчетливо послышалось рокотание, и Цзинь Гуанъяо ничуть не удивился, приметив, что голова юноши словно сама собой чуть втянулась в плечи.

Цзинь Гуанъяо как раз хотел вежливо указать на то, что он все-таки не «что», а «кто», когда А-Лин все же рискнул раскрыть свой рот.

— Так… Придурок один, — поморщился он, машинально теребя свой лук.

На мгновение Цзинь Гуанъяо стало даже обидно. Не то чтобы он совсем не был согласен с А-Лином: Мо Сюаньюй и правда был тем еще придурком. Однако не такому молокососу разбрасываться оскорблениями по отношению к тем, кто был гораздо старше. Цзинь Гуанъяо все же действительно пытался вырастить из своего племянника приличного человека, и то, что все его старания будто бы падали в бездонную пропасть, вызывало изрядную досаду.

— Ай-яй-яй, А-Лин, — покачал он головой с показным разочарованием. — Как тебе не стыдно так говорить про своего дядю!

— Ты!.. — тут же предсказуемо вспыхнул мальчишка.

— Еще один? — скривившись словно от зубной боли, мрачно фыркнул Цзян Ваньинь. — В Поднебесной уже шагу некуда ступить, чтобы не наткнуться на ублюдка Цзинь Гуаншаня. Хоть и мрут как мухи, а все новые и новые находятся.

Цзинь Гуанъяо прикусил изнутри щеку. Он давно уже не слышал столь откровенно унизительных речей в свой адрес и немного от них отвык. К счастью, сейчас хотя бы не было нужды улыбаться и сохранять благожелательное лицо. Настоящий гнев он себе, увы, тоже не мог позволить, однако образ Мо Сюаньюя вполне разрешал ему оскорбиться.

— Какие грубые слова, глава Цзян! — заявил он, сморщив нос. — А ведь вас слушает молодое поколение! Что А-Лин усвоит из подобного разговора?

— Что нечего общаться со всякой швалью, — отрезал Цзян Ваньинь и вдруг с подозрением нахмурился. — Какого хрена ты вообще рядом с ним ошиваешься? Вид у тебя пидороватый!

Цзинь Гуанъяо поперхнулся воздухом от такого оскорбления. Он сделал все, чтобы облик Мо Сюаньюя потерял сходство с самой дешевой уличной девкой. И, уж конечно, ничто в его поведении не должно было напоминать развязные манеры не таящегося обрезанного рукава.

А-Лин тем временем, уже позабыв о том, что совсем недавно опасался гнева дяди, привстал на цыпочки и что-то торопливо зашептал ему на ухо. Глаза Цзян Ваньиня на мгновение широко распахнулись, а затем презрительно сузились. Во взгляде, брошенном на Цзинь Гуанъяо, теперь отчетливо читалась угроза.

Глава Цзян еще ничего не сделал и даже не сказал, но Цзинь Гуанъяо, нутром почуяв опасность, уже начал осуществлять тактическое отступление. Проще говоря, он попятился от застывших посреди поляны дяди с племянником, сейчас таких на удивление похожих. Однако не успел он сделать нескольких шагов, как вновь запнулся о корень и упал. Правда, на сей раз не на землю, а на чьи-то безукоризненно белые сапоги.

Непрактичную белоснежную обувь, впрочем, каким-то чудом умудряясь сохранять ее в чистоте, носили только в одном ордене. Тут же забыв о Цзян Ваньине, Цзинь Гуанъяо затаил дыхание, не в силах поверить своему счастью. Неужели после всех тревог этой ночи и унижений со стороны родственников ему все-таки улыбнулась удача?

Цзинь Гуанъяо осторожно приподнялся на руках и запрокинул голову. Прямо над ним возвышалась статная фигура, с такого ракурса до рези в глазах напоминающая статую какого-нибудь божества. Однако уже в следующее мгновение ноги в белых сапогах окончательно высвободились из-под навалившегося на них тела и аккуратно обошли его стороной.

С появлением старинного недруга Цзян Ваньинь, казалось, сразу же позабыл про «еще одного дядю Цзинь Лина». Теперь он переругивался уже с ним — вернее, с кем-то из юных Ланей, гуськом следовавших за Ханьгуан-цзюнем. А-Лин тоже не сумел остаться в стороне, и Цзинь Гуанъяо получил возможность полюбоваться, как глава Цзян завяз в мальчишеской перепалке. Лань Ванцзи в своей молчаливости умудрился удержаться в стороне, и Цзинь Гуанъяо осторожно, не привлекая к себе ничьего внимания, вновь приблизился к нему. Плавно обогнув компанию, бурно выясняющую отношения, Цзинь Гуанъяо удалось оказаться за чужими спинами.