Неравноценный обмен (СИ)

Услышав о том, что Лань Ванцзи позволил себе разрубить чужие золотые сети — в количестве четырех сотен штук! — он мысленно присвистнул. Цзян Ваньинь, несмотря на свой суровый облик, действительно баловал А-Лина. Правда, на взгляд Цзинь Гуанъяо, в данном случае все же перебарщивал. Что за слава перебить уже пойманных монстров? А ведь глава Цзян наверняка хотел их племяннику именно славы. Еще интересно, что бы он потом говорил, возвращая А-Лина в Башню Золотого Карпа, ведь если бы его замысел удался, мир заклинателей обязательно узнал бы об этой охоте. Или Цзян Ваньинь рассчитывал, что победителей не судят, и Цзинь Гуанъяо промолчит на такой откровенный обман? Впрочем… пожалуй, он бы действительно промолчал.

Лань Ванцзи предсказуемо предложил оплатить золотые сети — а Цзян Ваньинь столь же предсказуемо отказался. Цзинь Гуанъяо мысленно обоих обозвал идиотами, особенно своего свойственника. Общая стоимость такого количества сетей выглядела внушительно. Вполне возможно, Лань Ванцзи, живущий только ночными охотами, был далек от столь приземленного предмета как деньги, но Цзян Ваньинь, как глава ордена, просто обязан был знать их стоимость. Собственный орден Цзинь Гуанъяо являлся самым состоятельным — как считал он сам, не в последнюю очередь из-за того, что поколение за поколением его главы знали цену деньгам. Если уж они и тратили их безоглядно, то тогда, когда этого требовало поддержание блистательного образа. А просто так выкидывать средства на ветер — это ничем не оправданное расточительство.

Впрочем, заставил себя успокоиться Цзинь Гуанъяо, сейчас это была вовсе не его проблема. Деньги ордена Юньмэн Цзян его никоим образом не должны волновать. Его задача — как-нибудь умудриться пробраться поближе к Ханьгуан-цзюню и…

А-Лин унесся первым после того, как Цзян Ваньинь в очередной раз его отчитал и спровадил с наказом без добычи не возвращаться. Цзинь Гуанъяо едва успел прикусить язык, чтобы не возмутиться этому. Его слова все равно ничего не значили, ибо в этом теле он являлся пустым местом для обоих. К тому же глава Цзян тоже вскоре удалился, и Цзинь Гуанъяо, понадеявшись, что тот все-таки отправился приглядывать за А-Лином, сосредоточил свое внимание на Лань Ванцзи, которого ни в коем случае нельзя было упускать из виду.

В своем желании держаться поближе он, видимо, утратил бдительность, ибо его наконец-то заметили.

— Молодой господин Мо! — отчего-то радостно поприветствовал его один из юношей. — Как вы здесь оказались?

Остальные мальчики тоже обернулись к нему, и Цзинь Гуанъяо пришлось пустить в ход свое актерское мастерство. К счастью, лицо Мо Сюаньюя оказалось достаточно пластичным.

— Ведомый злобным роком! — скорбно вздохнул Цзинь Гуанъяо и для верности шмыгнул носом. Глаза как по заказу увлажнились. — Наш дом в деревне Мо сгорел, и я пошел искать по свету лучшей доли — и вот забрел в самый центр ночной охоты.

— Ты же говорил, что являешься опытным заклинателем! — встрял в разговор ехидный юноша, который докапывался до Цзинь Гуанъяо еще в деревне. — Неужели боишься?

— Не боюсь, а проявляю разумную предосторожность! — с максимальным достоинством, на которое был способен с покрасневшими глазами, заявил Цзинь Гуанъяо. — Вы же видите, что у меня нет ни меча, ни талисманов. У меня вообще ничего в жизни не осталось, та проклятая ночь забрала у меня все!

И он уже почти непритворно всхлипнул. Та ночь для него действительно оказалась роковой, но до сих пор Цзинь Гуанъяо, предпочитая решать проблемы по мере их поступления, старался держаться.

— Лань Цзинъи, не будь таким жестоким! — осадил друга строгий юноша. — Ум и сила не всегда идут рука об руку, и не тебе судить других людей.

Цзинь Гуанъяо поспешно закивал, придвигаясь к небольшому отряду поближе. Лань Ванцзи, не интересуясь, о чем там беседует молодежь, пошел дальше одному ему ведомым путем, и все устремились за ним. Цзинь Гуанъяо, старательно делая вид, что поглощен разговором, пристроился к остальным.

Однако со временем его маневр разгадали.

— Ты что, решил за нами увязаться? — нахмурился Лань Цзинъи, осознав наконец, что новый знакомый и не думает отставать.

— Но мне же надо как-то выйти из этого леса! — старательно округлил глаза Цзинь Гуанъяо. — Если я останусь здесь один, это может плохо для меня закончиться. Неужели потеряв родственников, дом и все имущество, я обречен потерять еще и жизнь только потому, что в ордене Гусу Лань такие жестокие и черствые адепты?

Лань Цзинъи презрительно фыркнул и хотел уже произнести что-то в ответ, когда его друг мягко вмешался.

— Мы понимаем ваши мотивы, молодой господин Мо, — произнес он. — Однако очень скоро мы разойдемся и приступим к ночной охоте. Мы не сможем уследить за вами.

— Но я… — Цзинь Гуанъяо сделал вид, что беспомощно оглядывается. — Мне нужна помощь!..

Его взгляд наконец уперся в так вовремя остановившегося Ханьгуан-цзюня. Сам Цзинь Гуанъяо со всей возможной робостью придвинулся еще чуть ближе и заискивающе посмотрел ему в глаза.