Неравноценный обмен (СИ)

Выше — это да. А еще значительно худее. Сам Цзинь Гуанъяо обладал весьма изящной, но в то же время очень пропорционально сложенной фигурой. Давно остались позади те годы, когда он вынужден был питаться чем попало, а ежедневные занятия добавили его телу мышц. Правда, телосложение Цзинь Гуанъяо было таково, что мускулы особо не выступали, однако они плавно перекатывались под его гладкой кожей, выдавая гармоничное развитие.

Мо Сюаньюй же был откровенно тощим. Судя по всему, за те пять лет, что прошли с момента его изгнания из Башни Золотого Карпа, он не слишком утруждал себя тренировками. У Цзинь Гуанъяо и самого было не самое сильное золотое ядро, но в теле Мо Сюаньюя он и вовсе ощущал лишь слабенькую пульсацию.

Да как, во имя всех богов, его вообще могло сюда занести?!

Пользуясь тем, что во взгляде со временем слегка прояснилось, Цзинь Гуанъяо оглядел магическое поле, расчерченное на полу. Оглядел — и удивленно сморгнул.

Это поле он знал. Однако странным было даже не то, что о нем откуда-то узнал и Мо Сюаньюй — у Цзинь Гуанъяо трактат об этом ритуале из загашников темных заклинателей хранился в потайной комнате, — а то, что назначением поля был призыв злобного духа.

Цзинь Гуанъяо не был бы готов вступить в полемику на тему, насколько злобной можно считать его скромную персону. Проступки за ним, безусловно водились. Некоторые — так действительно… нехорошие. Однако кого в этом мире можно назвать безгрешным? Разве что Лань Сичэня — но и то лишь потому, что Цзинь Гуанъяо нравилось думать о своем друге как о ком-то безупречно чистом и невинном.

Но главная проблема состояла все-таки в том, что Цзинь Гуанъяо в принципе не являлся духом. Он был человеком, из плоти и крови, обладающим своим собственным телом. Телом, в которое ему очень хотелось вернуться!

Чувствуя подступающую панику, Цзинь Гуанъяо усилием воли заставил себя сосредоточиться на последовательном решении проблем. Дотащившись до жаровни, он с трудом разжег ее, а затем методично спалил все клочки записей о себе. Затем постарался по возможности привести себя в порядок. Потом опустился на топчан, заменяющий Мо Сюаньюю кровать, и занялся анализом ситуации.

Чего хотел Мо Сюаньюй — понятно. Он пытался призвать в свое тело злобного духа. Подтверждением этому, помимо магического круга, были также четыре глубоких пореза на левой руке — чего-то этот извращенец точно желал за свою жертву. Чего именно, Цзинь Гуанъяо не знал: в записях подробностей не обнаружилось, а в голове у него ничего не отложилось. Быть может, потому, что он не являлся злобным духом, а может, просто от того, что Мо Сюаньюй — криворукий идиот, налажавший с ритуалом по всем пунктам.

Что сталось с телом самого Цзинь Гуанъяо — не понятно. Возможно, слуги уже обнаружили в его покоях хладный бездыханный труп, и сейчас в Башне Золотого Карпа царит паника. Интересно, Лань Сичэнь, когда узнает, расстроится? То есть, конечно, расстроится — он и из-за Не Минцзюэ в свое время расстраивался… Но все же интересно — насколько? Хотелось бы верить, что побольше.

Впрочем, нет, лучше бы не расстраивался. Видеть огорченного Лань Сичэня было больно, а становиться причиной его огорчения отчаянно не хотелось. Зря, что ли, Цзинь Гуанъяо так старательно оберегал своего второго брата от всех возможных потрясений на протяжении многих лет?

К тому же вполне вероятно, что телу ничего не сделалось. Во-первых, оно может просто лежать. Есть же специальная техника, позволяющая выводить душу из тела, — и тело в отсутствие души не умирает. Правда, эта техника не рассчитана на то, что душа уйдет так далеко и так надолго, но тело все же имеет возможность продержаться хоть какое-то время. А во-вторых, тело может и не лежать.

Эта мысль заставила Цзинь Гуанъяо неуютно поерзать на неудобном топчане. Никто не знает точно, что происходит с душой человека, пожертвовавшего свое тело злобному духу. Предположительно, она просто рассеивается без шанса на перерождение. Но — это если родное тело все же досталось злобному духу, не имевшему доселе собственного пристанища. А если пристанище имелось, то могло ли случиться так, что произошел… обмен?

Думать о том, что Мо Сюаньюй все-таки заполучил его, Цзинь Гуанъяо, тело — пусть и не таким образом, каким ему хотелось, — было достаточно неприятно. Однако по здравому размышлению выходило, что из всех вариантов этот — самый предпочтительный. Если оба тела живы и обе души не повреждены, то имелся неплохой шанс вернуть все обратно.

В любом случае, как ни крути, а Цзинь Гуанъяо предстояло отправиться в Башню Золотого Карпа и разузнать все на месте. Если его тело погибло — то будут похороны, такое точно не пропустишь. В этом случае останется только доживать свой век в теле Мо Сюаньюя. Не самая приятная перспектива, но Яо неизменно придерживался мнения, что пока человек жив, у него всегда остается масса возможностей реализовать себя.

Если же тело живо, надо будет попытаться вернуть его себе. Свободное — постараться занять, занятое — обменять обратно.