Неравноценный обмен (СИ)

То ответило ему настороженным взглядом с такого родного и любимого лица. Словно во сне, Мо Сюаньюй поднял руки и осторожно, самыми кончиками пальцев, провел от висков до подбородка, очерчивая нежный овал.

Яо-гэ, это был Яо-гэ! Это его чудесное лицо, его глаза, нос, губы, скулы! Мо Сюаньюй впервые видел желанного и недоступного брата без головного убора, и потому чуть растерянно провел ладонями по голове. Густые, с чуть заметным каштановым отливом волосы оказались точно такими мягкими и шелковистыми, как ему представлялось. Киноварная точка за ночь чуть истерлась, и Мо Сюаньюй машинально соскоблил ее до конца. Без нее и без ушамао, в одном ночном одеянии, Яо-гэ выглядел почти неприлично юным. Мо Сюаньюй помнил, что Яо-гэ старше его лет на пять, а сам он вплотную приблизился к третьему десятку, но… но разве могли эта нежная гладкая кожа, эти огромные глаза с длинными ресницами, эти чуть приоткрытые от волнения губы принадлежать зрелому мужчине?

В паху стало набухать, и Мо Сюаньюй неловко хихикнул. Отражение ответило тем же, и от облика смущенно хихикающего Яо-гэ внизу живота потяжелело еще сильнее. Безумно хотеть самого себя было внове, и Мо Сюаньюй поймал себя на мысли, что еще чуть-чуть — и он полезет обниматься с зеркалом.

Однако на смену этой идее пришла другая, поинтереснее. Не колеблясь больше ни мгновения, Мо Сюаньюй скинул с себя рубаху и ночные штаны, оставшись перед зеркалом абсолютно обнаженным.

От свалившегося на него счастья закружилась голова. На людях Цзинь Гуанъяо, разумеется, всегда был предельно собран, а его драгоценные многослойные одежды скрывали почти все, и оттого Мо Сюаньюй мог лишь мечтать о том, что однажды увидит предмет своего вожделения в подобном виде.

Яо-гэ был прекрасен. Тело его, по-юношески изящное и легкое, выглядело безупречным. Оно не было перекаченным, как у некоторых самцов, однако не таилось в нем и ничего женственного. Широкие — пропорционально росту — плечи, аккуратный узкий таз, длинные стройные ноги… Именно так, с точки зрения Мо Сюаньюя, должен выглядеть мужчина, которого ему отчаянно хотелось затащить в постель.

Он провел руками вдоль тела, от плеч до середины бедер, наслаждаясь потрясающей гладкостью кожи и ощущением упругих мышц под нею. Затем, не долго думая, развернулся и попытался рассмотреть себя со спины. Яо-гэ оказался очень гибким, поэтому прием в полной мере удался, и Мо Сюаньюй получил возможность насладиться и видом сзади. Точеная спина с неострыми, но плавно выступающими лопатками заканчивалась поджарыми ягодицами, на которых Мо Сюаньюй с восторгом разглядел две аккуратные ямочки. Он потянулся к ним и накрыл ладонями, оглаживая, отчего его поясница соблазнительнейшим образом прогнулась.

Зрелище было настолько восхитительным, что Мо Сюаньюй ничуть не удивился, когда его член заинтересованно приподнял головку. Это, собственно, была его нормальная реакция даже на вполне одетого Яо-гэ, о чем уж говорить теперь, когда неприступный братец предстал перед ним наконец во всей своей красе?

До охваченного эйфорией Мо Сюаньюя даже не сразу дошло, что сейчас член тоже принадлежит телу Яо-гэ, а значит, встретиться с его же задницей ну никак не может. Даже при всей гибкости этого удивительного тела. Впрочем, на смену накатившему разочарованию быстро пришла идея, что в таком виде даже примитивное самоудовлетворение будет не таким уж тоскливым. Если расположиться перед зеркалом и смотреть на свое отражение, то можно подумать, что это Яо-гэ собственной персоной ласкает того, кого столь неосмотрительно отверг.

Мо Сюаньюй уже почти совсем приготовился приступить к делу — то есть повернулся опять лицом к отражению и положил правую руку на член, — когда сквозь разгоряченный предвкушением туман в голове пробились посторонние звуки.

Кто-то деликатно стучал в дверь.

Быть может, в покои Ляньфан-цзуня, главы ордена Цзинь, Верховного Заклинателя никто бы и не вошел, если бы тот не позволил, но в Мо Сюаньюя слишком крепко было вбито, что его желание — или не желание — ни для кого не является преградой. Если кузен или А-Тун хотели войти к нему, они делали это без всяческого смущения.

Все сладострастные мысли из головы вынесло будто порывом ураганного ветра. Ни о чем больше не думая, почти инстинктивно подхватив сброшенную на пол ночную одежду, Мо Сюаньюй рыбкой скользнул обратно в кровать и натянул одеяло до самого подбородка.

Как оказалось, проделал он все это весьма вовремя, ибо в следующее мгновение человек снаружи, так и не дождавшись разрешения, все же вошел.

========== Глава 3 ==========

Отправиться в дорогу сразу у Цзинь Гуанъяо не получилось. Стоило ему попытаться выйти из дома, как выяснилось, что дверь заперта. В своем прежнем теле Цзинь Гуанъяо вынес бы щеколду, возможно, вместе с дверью, но у тела Мо Сюаньюя не имелось духовных сил даже на это. И, как назло, в доме не обнаружилось ничего достаточно твердого и острого, чтобы выпилить себе путь на свободу: нож, которым Мо Сюаньюй нанес себе раны, пропал. Возможно, был унесен недавними гостями вместе с прочими мелкими безделушками.