Нервные государства

По этому поводу Хайек рассуждал в своем труде «Дорога к рабству». Даже если бы общество стало опираться на узкие практические знания предпринимателей и потребителей, отказалось от теорий и фактов, предоставляемых работающими на государство «интеллектуалами», остался бы вопрос, кто же будет координировать большие массы населения? Если бы люди не признавали научный консенсус или истину, что тогда будет обеспечивать их мирное взаимодействие? Тот вопрос занимал Томаса Гоббса в далеких 1640-х. Но там, где он отдавал эту роль законам суверена, который заставлял бы людей держать свои обещания под страхом насилия, Хайек возлагал надежды на рынок, поддерживаемый государством в части защиты частной собственности.

В глазах Хайека гениальность рынков заключается в том, как мало они требуют от людей, собственно, знать или понимать. Чтобы работал рынок безалкогольных напитков, нет необходимости в человеке, который понимал бы систему в целом. Не нужно «экономистов по напиткам». Необходимо лишь, чтобы люди, при желании, приобретали напитки, а производители и ретейлеры стремились получить прибыль. Цены сделают все остальное. Если эксперты действительно хотят быть нейтральными, им следует не пытаться понять, что происходит, а просто сосредоточиться на создании условий для конкурентной среды.

Таким образом, рынок является институтом эпохи «постправды», который избавляет нас от необходимости взирать на него объективно. Будет даже лучше, если мы станем игнорировать факты о системе в целом и будем уделять внимание лишь той части, что нас касается. С точки зрения Хайека, рынок делает то, чем отказываются заниматься интеллектуальные элиты, а именно – учитывает чувства, инстинкты и точки зрения обычных людей. Покуда эксперты или политики не вмешиваются, рынки имеют свойства антиинтеллектуального популизма. И это хорошо.

Исходя из этих рассуждений, рынок – это своего рода механизм массового отслеживания, чья задача определять настроения и изменения в обществе. Как если бы непрерывно шло голосование или опрос, только с преимуществом того, что он всегда дает результат в реальном времени и отражает текущее положение вещей. Когда что-то происходит, например стихийное бедствие или объявляют о принятии нового закона, можно сразу же посмотреть на реакцию рынков. Слухи о надвигающемся дефиците или изменениях правил могут вызывать у них мгновенную реакцию. В роли механизмов оперативного отслеживания рынки действуют не столько как средство получения фактов, сколько как индикатор наших чувств. Именно на этом моменте вера в рынок пересекается с популизмом и национализмом, коль скоро ее последователи воспринимают политику не более чем как координацию общественных масс через общие чувства. Этими чувствами эксперты вытесняются из поля зрения публики.

Деятели вроде Уильяма Петти и Джона Граунта разработали первые формы социальной науки, представляя общество подобием человеческого тела, где деньги и товары циркулируют подобно крови. Целью изучения «политической анатомии» стал поиск «лекарств», необходимых для поддержания данного тела в добром здравии. Адаптируя ту же метафору, мы можем заключить, что Хайек видел в рынках нервную систему общества, информационную сеть невероятной сложности и скорости, основой гениальности которой является ее распределенная натура. Чем искать информацию об этой системе знаний, с целью управлять ей, лучше просто признать, какой чудесный источник оперативных данных та собой представляет.

Когда рынок берет ответственность за знание на себя, задачей человека остается лишь делать предпочтения и следовать им. Нет необходимости обосновывать их рационально или объективно. С точки зрения Хайека, предпочтения определяются «эмоциями и порывами», а с различиями между «плохими» и «хорошими» решениями, «верными» и «неверными» мнениями рынок разберется сам[179]. В обществе, построенном по такому принципу, все превращается в пиар-борьбу, где правительства и корпорации манипулируют своим имиджем с целью заслужить симпатию инвесторов и потребителей. Нет никаких фактов, только тренды и ощущения. Подобно военачальникам, отдельным банкирам приходится учитывать влияние своих заявлений и решений на общественное мнение, взвешивая каждое озвучиваемое слово на предмет того, как его воспримут рынки. Политики и корпоративные руководители вынуждены прилагать огромные усилия, чтобы не «оговорить» свои акции или валюту и поддерживать «уверенность» в будущем. Реальность существует в глазах инвестора, кредитора или покупателя. «Рыночная разведка» подразумевает предвидение того, какое желание или настроение следующим получит распространение.