Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

Лифт поднимался медленно, и мне казалось, что каждый трос, каждый ролик этого старинного советского механизма сопротивлялся движению вверх. Молчали, но на душе было как-то муторно и тревожно. Не покидало ощущение, что я что-то пропустил, что-то не учёл… Вдруг из рук Шароева на пол с грохотом упал его пакет с продуктами, и лифт моментально наполнился запахом жареных семечек… Бутылка подсолнечного масла раскололась!

— Андрюха, она ему условный сигнал подала. Пельмени… их не было у неё в сумке. Вспомни! Это мы с тобой пельмени! — заорал не своим голосом Шароев, в сердцах отфутболив порванный пакет.

— Ах, ты тварь! Ванька… — дошло до меня, и я, уже не контролируя себя, схватил эту гадину рукой за шею.

Неожиданно мы отчётливо услышали удвоенный эхом шахты лифта звук выстрелов. Два одиночных… короткая автоматная очередь… ещё один одиночный… В это время наш «дохлый» лифт находился на десятом этаже.

— Дрозд!!! — в отчаянии крикнул я, ударив кулаком по пластиковой обшивке рядом с головой теперь уже стопроцентной сообщницы преступления.

Татьяна, издавая какие-то нечленораздельные звуки, закрыв лицо руками, опустилась на пол лифта прямо в лужу нерафинированного подсолнечного масла. Лифт, дёрнувшись, остановился. Четырнадцатый. Я медленно вышел, держа табельный «макар» на уровне плеча.

— Васильич, в сторону! — услышал я голос Ваньки, стоящего на ступеньках чуть выше.

— Тю ты, чёрт… живой! — улыбнулся я, показывая направление движения Шароеву.

Магомедыч быстро вышел из лифта, волоча за собой брыкающуюся и поскуливающую Татьяну Любич.

— Условный сигнал подала этому чёрту. Представляешь? — легонько пнув сообщницу преступника, пояснил Ивану Шароев.

— Понял. А я смотрю: дверь открывается, и этот… В одной руке «калаш», в другой сумка… Я ему, типа, стоять… руки в гору. И выше его головы выстрелил. Думал, что испугается… А хрен там! Из «калаша», как саданёт… сука…

— Вань, у тебя кровь. Ты ранен? — спросил я, увидев, как из-под короткого рукава рубашки по левой руке Дроздова стекают несколько красных ручейков и капают с локтя прямо на новые джинсы парня.

— Блин, Васильич, ты только Светке не говори… Убьёт! — улыбнулся Дрозд, заглядывая себе под рубашку. — Царапина…

Мы своё дело сделали. Преступник был блокирован в квартире на четырнадцатом этаже. Мы с Дроздом держали дверь под номером девяносто шесть на мушке, а Шароев, приковав наручниками Татьяну Любич к металлическим перилам на лестничной площадке ниже, бегал по смежным этажам и вытаскивал жителей из квартир. Время было рабочее, поэтому большинство квартир, к счастью, оказались пустыми. Я приказал по рации «топтунам» перекрыть вход в подъезд и никого, кроме наших, не пускать. Бдительные жильцы тоже сложа руки не сидели. Отреагировали правильно и вызвали полицию с доставкой на дом. По их вызову подъехали два экипажа ППС. Я расставил парней по точкам, теперь огневая поддержка была надёжной. Несколько раз пытался докричаться до Чистова. Но то ли он меня не слышал, то ли откровенно посылал меня, но этого уже не слышал я. Его присутствие в квартире угадывалось только по какой-то возне и грохоту. Видно, баррикаду строил, идиот. А может быть, крушил всё от безысходности. Все ждали «тяжёлых». Как ни странно, но первыми на этаж поднялись прапорщик Сомова и Степан.

— Степан Блэкович, рад, что мы снова в одной команде. Сомова, привет, — искренне обрадовался я нашей встрече с этими неразлучными напарниками и показал им их место.

Стёпа, вывалив язык, похожий на совковую лопату, посмотрел на меня, скособочив свою умную красивую башку, шевельнул кончиком хвоста и пару раз сказал, подёргивая брилями:

— Уафф„.Уафф!

— Он узнал вас, товарищ подполковник, — перевела Сомова, улыбнувшись.

Остановился грузовой лифт, и из него вывалила «толпа спецов» из четырёх человек. У двоих были бронированные щиты. Ко мне подошёл один из парней и представился:

— Врио командира отряда майор Харитонов. В ваше распоряжение…

— Понял. Квартира однокомнатная. Прихожая четыре метра, прямо по коридору кухня, справа комната с балконом. Слышали, как он холодильник уронил. Видно на кухне решил окопаться. Из оружия у него АКМС и «макар». Не исключаю наличие гранат. Жильцы из смежных квартир выведены на улицу. В переговоры не вступает, по готовности можно штурмовать, майор. Задача взять… по возможности, сам понимаешь.

— Задача понятна, — ответил командир и, подойдя к перилам лестницы, крикнул вниз: — Приходько! Долго вас ждать? Еле ноги тянете…

Посмотрев на лестничную площадку этажом ниже, я увидел два мокрых от пота лица со скатанными выше бровей «балаклавами». Шумно шаркая берцами, к нам поднимались в полной выкладке с касками в руках два «собровца». Обоих я узнал. Это были Макс Приходько и Элвис.

— Здорово, лейтенант. А чего не в лифте, как все? — задал вопрос я, собственно зная на него ответ.

— Старший… — поправил меня уже старший лейтенант Приходько, — наше дело служивое, Андрей Васильич. Сказали пёхом, значит…