Неслучайные встречи. Анастасия Цветаева, Набоковы, французские вечера

Конечно, кульминацией нашей голландской поездки было выступление Анастасии Ивановны в большой аудитории книжной ярмарки. Газеты, радио, телевидение уделили ему немалое внимание. Фотографии, интервью, мне кажется, оставили заметный след в культурной голландской жизни того лета. Насколько я знаю, в нашей стране никаких сообщений на эту тему не было. России в то время было не до того.

Наша жизнь в течение этих пятнадцати дней пребывания в Голландии складывалась из разных бытовых эпизодов и маленьких открытий. После скромной московской еды голландский хлеб и еда восхищали Анастасию Ивановну не меньше, чем пища духовная.

…Каждый день на столе разнообразие фруктов, – писала она в своем путевом дневнике. – Хлеб – о нем нужно сказать особо. Голландский хлеб мало похож на русский – круглой пластинкой, с орехами, изюмом, плотный, но нисколько на русские куличи не похожий. Я могла бы тут одним им питаться. Но очень белого – не видела, скорее – серый, как часто в Швейцарии.

Обед – поздний: суп в широких чашках, навстречу вегетарианству моему – салаты, помидоры, бобы, еще не называемая по-русски изысканность разнообразия, и – голландская селедка необыкновенно нежного вкуса. Говорят, бочонок такой селедки в начале рыболовецкого сезона рыбаки в знак уважения преподносят в дар королеве. Царский подарок!..

* * *

Ну, как побывать в Голландии и не увидеть знаменитых коров? Уж если «ловить жизнь за хвост», не лучше ли попытаться сделать это на голландской ферме?

Герда Мейеринк, устроительница книжной ярмарки, пригласила нас поехать с ней в ее родовое гнездо, к родной сестре – увидеть своими глазами, как коровы уже сейчас тестируют на себе электронную амуницию будущего – специальные чипы, сообщающие хозяевам об их самочувствии, их коровьей активности и качестве выдоенного молока. Анастасия Ивановна с радостью согласилась.

В доме, куда мы приехали, присутствовал старинный сельский уют, создаваемый не одним поколением. В гостиной печь и камин облицованы голубовато-синими изразцами с нанесенными на них характерными голландскими сюжетами. Вот островок суши и мельница в виде башни с четырьмя лопастями крыльев, к ней притулился домик под стриженной соломенной крышей; а вот рыбак, а может, крестьянин, копается возле лодки, а неподалеку парусник, наклонившийся от ветра.

Герда ласково поглаживает эмаль изразцов. Технология изготовления делфтского фарфора как будто не очень сложна. Разливают глину по формам, потом запекают в печи, как пирожки, только при высокой температуре, а после покрывают белой эмалью и уже по ней тонко выписывают кобальтом разные сюжеты. Так появляются знакомые нам синие мельницы, тюльпаны, кораблики под парусами.

…А вот еще изразец, Герда говорит: теперь такие уже редко где увидишь. Разве что – в музее.

Действительно старинный – весь в паутинках мелких трещин, особенно по углам. На нем густо-синим очень реалистично изображен дядька в шляпе с выпирающим из-под пиджака животом. Как будто даже слегка навеселе – старается держаться прямо. Подхватив рыбу за жабры, волочит ее хвостом по земле. Жанровая сценка.

Мы разглядываем развешанные на стенах написанные маслом картины с изображениями лошадей и собак, сцены охоты. А когда сели за стол, хозяйка фермы, лукаво щурясь, загадала нам загадку – принесла деревянный ящик с дырками в крышке, похожий на посылочный для фруктов.

Оказалось, в старину, когда еще не было современного отопления, его использовали для обогрева. Ставили под стол, за которым обедали. А внутрь помещали извлеченный из печки глиняный горшок, наполненный горячими углями, и сквозь дырки в крышке тепло распространялось вверх, согревало ноги.

Экскурсия заняла целый день, и я уже обеспокоился тем, что Анастасии Ивановне не удастся отдохнуть, прилечь хотя бы на полчаса, как она это обычно делает в Москве. Последние дни были особенно насыщены встречами, интервью. В зале Международной книжной ярмарки журналисты устремились к ней, но встретиться со всеми просто не было физической возможности. «Они доят меня, как своих коров», – отшучивалась А.И., стараясь по возможности не отказывать очередной даме с блокнотом, магнитофоном и неизменным букетом бледных роз.