Несносная жена великого мага

Булочка была съедена, сок выпит. Обёртку и опустевшую бутылку я превратила в двух бабочек и отправила их к ближайшему мусорному баку. В этот раз фонтаны не помогли мне восстановить душевный покой. Но я этого и не ждала. Какое-никакое равновесие уже обретено: я знаю, что делать, и предполагаю, где искать. Это уже немало.

Возвращаясь домой, я увидела идущего впереди меня дракона. Погруженный в свои мысли, Гаро совершенно не замечал, какими плотоядными взглядами его окатывают все проходящие мимо девицы. Да и женщины тоже.

Чуть ускорив шаг, я догнала дракона и невинно спросила:

– Прогуливаетесь?

– Здравствуй, Аркадия, – он улыбнулся, – я видел тебя, но не стал навязывать свое общество.

– Намекаете, что и мне не стоило вас окликать?

– Я всегда тебе рад, – серьезно ответил Гаро.

– Вы уже записались на аудиенцию к королю?

Ответом мне стал полный изумления взгляд:

– Аудиенцию? Я посетил Его Сияющее Величество сегодня утром. И был вынужден задержаться – король пожелал отполдничать вместе со мной.

– И как?

– Отвратительная сладкая жижа, – вздохнул дракон. – Актур сказал, что желе входит в моду.

– Гадость, – передернулась я. – Но спрашивала я про результат переговоров.

– А. Послу направлен приказ, а ты нужна при дворе. К завтрашнему дню будут готовы все верительные грамоты. Но без твоего магического отпечатка не обойтись.

– Для этого придется снять вот это произведение искусства. – Я показала пальцем на свой лоб. – И если раньше я по настроению надевала фероньерку, то теперь я никогда ничего на лоб не надену.

– Это не фероньерка, это артефакт, и да, он довольно некрасивый. Но зато функциональный.

– И я время экономлю, по утрам в зеркало не смотрю, – хмыкнула я.

Дракон серьезно посмотрел на меня и негромко произнес:

– Если говорить объективно, ты слишком красива, чтобы этот артефакт мог серьезно тебя испортить. Пухлые губы, тонкий нос, ровные брови и яркие глаза – ты прекрасна, Аркадия. И золото твоих волос только добавляет тебе красоты.

Я никогда не умела принимать комплименты, особенно такие прямые. Поэтому, отведя глаза, я проворчала:

– Ты говоришь так, будто золотые волосы должны меня уродовать.

Лидсмад улыбнулся и спокойно ответил:

– Золотоволосые драконицы, как правило, очень некрасивы. Низкий рост, слишком длинные руки со звериными когтями, неправильный прикус и широкие, чуть сплющенные носы.

Я передернулась и проворчала:

– Кошмар. Почему так?

– Откуда я знаю? Но златовласые крылатые отправляются в Священные Пещеры. Наши старейшины запрещают травлю, но…

– Но в некоторых вопросах люди и драконы очень похожи, – кивнула я. – Мы пришли.

– Я вижу, у меня хорошая зрительная память.

А я подумала: можно ли сцедить у него немного крови и закрыться на сутки в лаборатории? Очень уж мне интересен Церпен. С точки зрения науки, разумеется.

На самом деле, будь я ближе к целителям, так и стоило бы сделать. Но, увы, его кровь я могу оценить только как зельевар – годится ли Церпен на ингредиенты или нет. Причем опыт мне подсказывает, что ответ будет скорее да, чем нет.

– Мне становится жутко от твоего взгляда, – пошутил Лидсмад.

– Я думаю, годитесь ли вы в зелья.

Мы прошли от ворот к крыльцу, и дракон, придерживая для меня дверь, задумчиво произнес:

– Я средний зельевар, но создается ощущение, что ты имела в виду нечто другое.

– Я хотела сказать, что думаю о том, можно ли из тебя что-нибудь сварить.

Лидсмад поперхнулся и, одарив меня долгим и странным взглядом, прохладно заметил:

– Бульон точно получится наваристый, правда, за съедобность не отвечаю.

– С бульоном к поварам, – отшутилась я. – Меня интересуют зелья.

Мы прошли в гостиную, где нашли леди Маркаду. Она стояла подле нового стола и придирчиво его рассматривала. На нас матушка среагировала крайне индифферентно, просто скосила взгляд и бросила небрежно:

– Мнится мне, что стол не в тон к буфету.

Мне кажется или это намек на наш разговор об иллюзиях? Матушка больше не хочет расписывать свою жизнь никому не нужными иллюзиями.

– Хорошая скатерть решит проблему, – серьезно сказала я. – Или иллюзия – они не всегда вредны.

– Верно, – кивнула леди Маркаду. – Главное – использовать их с умом. Кстати, ты можешь объяснить мне, почему мой сын врет мне в глаза?

– Вы виделись? – удивилась я.

– Нет, мы обмениваемся письмами, каждый день. – Леди Маркаду наконец повернулась к нам полностью и предложила присесть за стол.

– Тогда как ты поняла, что он врет?

– Потому что я не выбрасываю письма и не сжигаю их, а бережно храню и перечитываю. И, когда твой ребенок начинает путаться в показаниях, – леди Маркаду грозно нахмурилась, – это становится очень заметно.

Я поежилась и отвела взгляд. Надо написать Кариму и как следует его тряхануть. О!

– А кого посол может взять с собой? – тихо спросила я у дракона.

– Семью, – не задумываясь, ответил он. – Близких родственников.

Мама нахмурилась и проворчала:

– Вот поэтому Дориан и сделал мне предложение.

– Шесть лет назад? – Я наконец рискнула спросить это. До этого мне не хотелось бередить свежие раны, но раз уж она сама об этом заговорила, то будет глупо не удовлетворить любопытство.