Несносный ребенок. Автобиография

Я молча кивал. Я немного рассказал о короткометражке, которую продавал, но главное – говорил о Франсуа Клюзе, которым восхищался. Кажется, мне удалось заинтересовать Диану Кюрис (она пригласила Франсуа в свой следующий фильм). За несколько часов передо мной прошел весь французский кинематограф. Все обнимались, поздравляли друг друга. Актеры демонстрировали себя, продюсеры говорили о деньгах, актрисы переодевались, журналисты выуживали информацию, а оппоненты пытались начистить друг другу физиономию. Я присутствовал на спектакле. Я попытался предложить себя в качестве ассистента режиссера, но это высокооплачиваемые места, так просто на них не попасть. Пьер оставил мне свои координаты и предложил увидеться в Париже. Он был единственным, кто обратил на меня внимание, и мне это было приятно.

В последний день на Круазетт все разделились во мнениях: «Апокалипсис сегодня» и «Барабан» были явными претендентами на «Ветвь». Мне очень нравились оба фильма, их мощь и напряжение. Это два совершенно разных лица войны, которые тем не менее вместе отлично показывают ее сущность.

Мы выпивали на террасе с Морисом Иллузом. Он познакомил меня с ассистентом режиссера Режисом Варнье. Когда первый ассистент встречает второго ассистента – это примерно то же самое, как если бы Тайгер Вудс подбирал себе кедди[39]. Режис быстро глянул на меня поверх темных очков. Морис пытался вовлечь меня в беседу, но я не умею себя продавать. Потом Режис заговорил о фильме, который хотел посмотреть. По счастливой случайности один приятель, помощник пресс-атташе, на предыдущей неделе пригласил меня на показ для прессы именно этого фильма.

– Да ну? Узнаю манеру, – саркастически бросил мне Режис.

– Какую манеру? – спросил я.

Тон Режиса сделался откровенно насмешливым, почти оскорбительным.

– Типа: да, я видел этот фильм раньше всех, на частном просмотре.

Изображая меня, он говорил пошлым и претенциозным тоном.

Кровь ударила мне в голову. Я не терпел, чтобы меня оскорбляли.

– А что ты хотел, чтобы я сказал? Что я не видел этот фильм раньше тебя? Чтобы польстить твоему самолюбию? – ответил я.

Разговор пошел на повышенных тонах, страсти накалились, и меньше чем за две минуты из кинофилов мы превратились в двух петухов на птичьем дворе. Мне уже доводилось драться с тридцатикилограммовыми морскими окунями, и этому каннскому попугаю было меня не испугать.

Морис попытался свести все к шутке, но мы распалились. Вместо того чтобы обменяться телефонами, мы обменялись ругательствами, и я ушел.

Каннский фестиваль великолепен, но там все наэлектризованы и моментально переходят от отчаяния к бурной радости. Все здесь обострено, все чрезмерно. Фотографы вас либо преследуют, либо игнорируют. Это как в джунглях, только жестче. К счастью, фестиваль завершился, и все убрали свои черные очки. До следующего фестиваля.

Когда я вернулся в Париж, Патрик предложил мне работу стажером на съемках рекламы на юге Франции. Единственное условие – нужно было иметь права и машину. У меня не было ни того, ни другого.

– Нет проблем! – ответил я, и мне назначили встречу в ближайший понедельник.

У меня было пять дней, чтобы получить права. Теорию я сдал, но уже дважды провалился на экзамене по вождению. Водить меня учил Франсуа. Поэтому у меня была манера вести машину на обычной дороге, как на гоночной трассе. Я помчался к моему экзаменатору и, как мог, принялся его убеждать. Мое будущее и моя жизнь зависели от него. Мне непременно нужно получить в пятницу права. В конце концов моя наглость его развеселила. Он нашел для меня время в своем графике, и через сорок восемь часов мне вручили права. Оставалось только уговорить маму одолжить мне свой «Фольксваген Гольф». Ее было намного сложнее убедить, чем преподавателя из автошколы, и в конце концов она сказала мне фразу, которую я так боялся услышать:

– Спроси у Франсуа.

Напрасно я объяснял ей, что это мой шанс, что такая возможность больше не подвернется, что я умру, если ее упущу, а главное – что, может быть, пришло время поддержать меня, но моя мать была неумолима, и в итоге мне пришлось обратиться к Франсуа, который сказал, что на мое имя нет страховки и тэ дэ и тэ пэ. Мне казалось, что я стою перед автомехаником, который объясняет мне, что замена свечи зажигания приведет к замене двигателя.