Неспящая [=Кикимора]

Рана Никиты оказалась небольшой, но пришлось повозиться. Я промыла повреждённый участок, приложила тампон с кровоостанавливающим раствором, оттёрла вымазанные в крови волосы. Никита сидел на табурете бледный и спокойный, только слегка морщился.

— Обезболивающее есть какое-нибудь? — спросил он с надеждой, когда экзекуция закончилась.

Я дотянулась до ящика и вытащила блистер.

Никита глянул и покачал головой:

— Не, такое меня не возьмёт. Если только всю упаковку сразу. Ладно, ничего, потерплю немного, само пройдёт… Можно мне умыться?

Я указала на дверь ванной.

Он осторожно плескал в лицо, отмывал ухо и шею, раздражённо косился на самого себя в зеркало.

Я тем временем осмотрела его бушлат.

— У тебя воротник пальто в крови, ещё спереди у петли… и карман. Я почищу.

— Не надо. Я завтра сдам в химчистку.

— Не бойся, не испорчу. У меня есть хорошая пенка, испытанная.

Никита пожал плечами и обречённо вздохнул, мол, возись, если делать больше нечего.

Я сунула ему полотенце.

— Кто он тебе? — негромко спросил Никита, осторожно вытираясь.

— Ты о ком?

— О Ромке. Кто он тебе? Брат?

— Угу. По разуму.

— Ты давно его знаешь?

— Я его вообще не знаю.

— Тогда что он тут делает? Зачем приводить домой человека, которого не знаешь?

— Тебе-то какая разница?! — разозлилась я. — Вопросы, вопросы… Я и тебя не знаю толком, но привела же!

Он неопределённо хмыкнул:

— Так меня, строго говоря, тоже не стоило… Хотя меня ты и знаешь довольно хорошо.

— Что мне это знание принесло, кроме?.. А, ладно. Иди посиди пока, а я делом займусь.

Никита вернулся в кухню, уселся на табурет и прислонился спиной к стене, с облегчением закрыв глаза.

— Ромка, что у нас там за провизия? Можешь быстренько сообразить что-нибудь поесть?

— Легко! — Ромка вскочил, захлопнул крышку ноута и полез в холодильник.

Я прикрыла дверь в ванную и принялась чистить заляпанный кровью бушлат. Мне не очень хотелось, чтобы Никита Корышев надолго застрял в моей квартире. Против Ромки ничего во мне не протестовало, а вот Никиту хотелось как-то побыстрее отправить отсюда. Как-то у меня с ним не складывалось, всё время я вела себя с ним совершенно неправильно. Не доверяла, когда следовало доверять, и верила на слово, когда этого делать совершенно не стоило. Но выставить за порог человека с пробитой головой, который всю ночь провёл, пытаясь помочь моим близким, причём выставить, даже не покормив его — на такое я бы не осмелилась.

Провозилась я долго. Строго говоря, чистка пальто заняла у меня только малую часть этого времени. А потом я просто сидела, слушая шум включённой воды, и хлюпала носом. Порыдать, как мне тут насоветовали все, кому не лень, очень хотелось, но я точно знала, что это будет слышно снаружи.

Когда я вышла и повесила бушлат на вешалку в прихожей, в кухне мужчины уже дожёвывали бутерброды. Точнее, жевал Ромка, а Никита всё так же сидел, опираясь на стену и прикрыв глаза, а перед ним стояла пустая чашка.

— Ты поел? — уточнила я.

— Да, спасибо, — вежливо, но слегка раздражённо отозвался он.

— Может, стоит обратиться в травмпункт?

— Нет смысла. Доберусь домой, там у меня есть нормальные таблетки, — процедил Никита, не открывая глаз. — Я сейчас уеду. Пять минут ещё, с вашего позволения…

— Хоть десять, — сказала я.

Я прошла в комнату, вынула из шкафа большую клетчатую сумку, мечту мешочника, вытряхнула из неё на пол ворох разноцветных пластиковых пакетов. Потом вытащила с полок сложенные вещи и принялась потихоньку раскладывать их по пакетам. На светящиеся цифры часов я посматривала время от времени и видела, что прошло уже и пять минут, и десять, и куда больше. Но вставать, идти, кого-то торопить мне совершенно не хотелось. Я занималась делом супер-важности, оно очень хорошо меня отвлекало.

— Лада! — Ромка показался на пороге и озабоченно махнул рукой. — Что-то не то с ним!

— Почему я не удивляюсь? — проворчала я, поднимаясь с пола.

В кухне на первый взгляд ничего особенно не изменилось: Никита сидел в той же позе. Вот только лицо у него стало не просто бледным, а серым, и слегка поблёскивало испариной.

— Что с тобой такое? — я наклонилась к нему и тронула за локоть. — Кокон?

Он с трудом разлепил губы:

— Нет. Просто очень болит голова.

— Ну я же говорила: надо в больницу! Вставай! Мы доведём тебя до машины, и я отвезу.

— Не надо. Это не от раны.

— А от чего?

Он внезапно широко раскрыл глаза. Светлые, влажные, они казались невидящими. Несколько долгих секунд он смотрел сквозь меня, потом взгляд постепенно сфокусировался, и Никита вздрогнул.

— Такая страшная? — усмехнулась я.

Он молча смотрел на меня, приоткрыв рот.

— Что делать будем? — спросил Ромка за моей спиной.

— Понятия не имею. Я рассчитывала, что он уйдёт. Но, видимо, это ему сейчас не под силу… Чёрт, это всё не вовремя. Сегодня ко мне надзиратель прийти должен.

— Ну, может, надзиратель и поможет чем-то? — несмело предположил Ромка.

— Плохая идея. Никита сейчас тоже в розыске.

Никита слушал, как о нём рассуждают, и молчал.

— Встать и дойти до дивана сможешь?