Неспящая [=Кикимора]

Никита послушно встал и медленно, но вполне твёрдо пошёл за мной в комнату. Больше я не слышала от него ни слова возражения. Он улёгся на бок, не сняв ботинок, пристроив голову на тонкий жёсткий валик. Его взгляд снова поплыл, он смотрел вперёд, куда-то в противоположную стену, и по выражению его лица казалось, что он что-то там видит.

Я вернулась к своему супер-важному занятию. Брала в руки каждую вещь, сначала трясла, потом раскладывала на полу, сворачивала поудобнее и складывала в пакет. Особенно долго и бережно укладывала вещи Макса. Что-то было уже довольно старым и поношенным, и Макс сам порывался это выкинуть, но я решила, что не сейчас. И вся его одежда была разобрана и уложена.

— Что ты делаешь? — раздался с дивана хрипловатый голос. — Зачем всё это? Куда ты собралась?

— Переезжаю к опекуну.

— Это обязательно? — с непонятным мне беспокойством уточнил он.

— А ты как думаешь?

Он замолчал, я даже не стала оглядываться. Встала, прошла с пакетом в ванную и методично сложила всё, что там стояло на полочках и лежало в шкафчике, оставила только то, без чего я не смогу обойтись пару дней. Вернувшись, я положила пакет в сумку поверх вещей Макса.

— Что ты делаешь? — снова проговорил Никита.

— Я тебе уже отвечала на этот вопрос, ты забыл?

Я повернулась к нему. Он приподнялся, опираясь на локоть и смотрел на меня в упор. Его зрачки были расширены так, что глаза казались тёмными.

— Кажется, мне нужен ещё более крутой спец по чёрным кикиморам, — вздохнула я. — Что с тобой происходит, кто бы мне рассказал?

— Возможно, я не слишком хорошо себя знаю. Может быть, и в самом деле это всё-таки от раны, — неуверенно сказал Никита, медленно садясь на диване. — Но уже проходит, не волнуйся. Я сейчас уеду.

Он сел, медленно обвёл взглядом комнату и уставился на мои пакеты.

— Хочешь, ещё раз спросить, что я делаю? — уточнила я.

Никита повернулся ко мне, посмотрел, будто впервые видит. Глаза его вдруг повлажнели.

И тут до меня дошло.

— Это тебя от подселения так корёжит? Это ты, Райда? Всё-таки пришёл? Не удалось кокон оттянуть?

Никита несколько раз торопливо сглотнул и затряс головой:

— Нет. Никакого Райды! Ну, хочешь, я наберу его? Убедишься сама!

— Набери, — кивнула я.

Никита встал и почти уверенно побрёл в прихожую, вынул из внутреннего кармана бушлата телефон и сделал вызов.

— На, поговори! — сунул он мне телефон.

— Сам говори!

Никита переключил на громкую связь.

После долгих гудков раздался спокойный голос Райды:

— Ну, и как ощущения?

Никита молчал, тиская телефон в ладони.

— Что, слов не подберёшь? — усмехнулся Райда.

— Приберегу слова до личной встречи, — буркнул Никита. — Я только не понимаю, зачем это тебе?

— Затем, что ты мне надоел, — невозмутимо проворчал Райда. — Проблем от тебя стало больше, чем толку. Вместо того, чтобы своё «я» поглубже засовывать и не встревать, когда я занят делом, ты взял привычку шизофрению мне устраивать… Да и по долгам мне заплатить надо было. Так что, если нужна личная встреча, будет она тебе. Но сначала закончим дело. Остальное после. Договорились?

— Договорились. Сначала дело.

Никита убрал телефон и надел бушлат, предпочитая не смотреть мне в глаза.

— Спасибо тебе. Пойду я, — сказал он, отвернувшись к двери.

Не успела я и слова сказать, как он уже вышел из квартиры и побрёл вниз по лестнице.

Я только пожала плечами, закрыла дверь и вернулась в комнату.

Вещи были практически все упакованы, хоть сейчас вызывай машину и отправляйся в родительский дом. Там у меня была крошечная комната, которая всегда меня полностью устраивала, потому что я там была сама себе хозяйка. И от одиночества и покоя я получала просто море удовольствия, ровно до тех пор, пока Эрик не приводил какую-нибудь очередную лохудру с приветом. Сейчас встречи с лохудрами мне, похоже, не грозили. Только одиночество моё теперь совсем не то, что раньше. Теперь моё одиночество — то самое, что наступает после смерти счастья, с ним надо быть осторожнее.

Когда Ромка со своими сигаретами прошёл на балкон, я не стала опять читать ему нотации. А в самом деле, кто я ему такая, жизни учить?

— Лада! — удивлённо окликнул он меня. — А машина его так и стоит.

Я вышла на балкон. Действительно, машина Корышева стояла на том же месте, где мы с ним из неё вылезли.

— Я думал, он уехал, — хмыкнул Ромка. — Не дошёл, что ли? На лестнице валяется?

Я, недолго думая, сунула в прихожей ноги в кроссовки и поскакала вниз по лестнице проверять, не валяется ли где Корышев. Но оказалось, что на лестнице всё в порядке.

Я вышла к машине, заглянула внутрь. В салоне никого не было.

Я повертелась и увидела высокую худощавую фигуру в расстёгнутом коротком пальто. Сунув руки в карманы, Никита медленно удалялся пешком в сторону метро.

— Привет, Ладка! Как дела? — раздался за спиной знакомый голос.

Там стоял Баринов и немного виновато улыбался.

— Димка! — обрадовалась я. — Ты зачем здесь? Ко мне?

— Вообще-то я должен был прийти сегодня позже. Но у меня время появилось, и я решил, а что тянуть?

— Тянуть, конечно, ни к чему, — неуверенно согласилась я. — А что случилось-то?