Неспящая [=Кикимора]

— А к тому, — хмуро пояснил он. — Понял я, что если вдруг тогда что-то пошло бы не так… Ну, не знаю, сердце бы у меня слабое оказалось, или они ошиблись бы с дозировкой наркоза… Я бы умер и даже не почувствовал этого. Только что вот дышал, видел, слышал, боль терпел, и вдруг… Ни этого «вдруг», ни того, что после, ничего бы не почувствовал. Когда засыпаешь, это хоть осознаёшь. Даже перед коконом всё понимаешь. А тут мгновенно вырубаешься, и, если не проснёшься, так и не узнаешь, что умер.

— Сильно испугался тогда?

— Было дело, — кивнул Никита. — Поэтому теперь, если понимаю, что происходит, то совершенно не страшно. Что бы ни происходило.

Некоторое время мы ехали молча, потом Никита заметил осторожно:

— Я знаю, что случилось с тобой в пограничье.

— Откуда, интересно, если Райда с тех пор не подселялся?

— Вчера днём мы с ним встречались. Я спросил, он ответил.

Я только фыркнула. А что тут скажешь?

— Хочу кое-что объяснить…

— Пусть твой Райда в задницу себе засунет свои объяснения! — чётко проговорила я.

— Я хочу объяснить. Я, не он.

— А без твоих объяснений я тоже обойдусь. Алиша мне уже поведала, какой он замечательный мужик.

— Алиша необъективна, она его любит. А меня можно и послушать.

— Ну?

— У них там в пограничье свои понятия о том, что хорошо, что плохо. Плотские удовольствия в приятной компании — это хорошо и полезно. И это совершенно не может никого унизить, а уж тем более навести на мысль об измене. Конечно, про наши здешние моральные причуды они слышали, но им начихать, — проговорил Никита и осторожно глянул на меня. — Я что сказать-то хочу… Не замечательный он и не мерзавец. Он какой есть, такой и есть, порождение своего мира. Он не хотел тебя унижать, он просто об этой стороне вопроса не подумал.

— Прекрасно он обо всём подумал! Я его слова очень хорошо помню: про то, каково мне, он прекрасно знал. И вообще, Никита, заткнись, а? Всё это уже совершенно неважно! У меня теперь другие претензии к нему. Другие, понимаешь? И он это знает. Так что заткнись!

Он заткнулся. Так, в полном молчании, мы проехали по почти пустому Московскому проспекту и остановились на углу около моего дома. Я взглянула на окна: в кухне горит слабый свет, а балкон распахнут настежь. Надеру уши Ромке, холодрыгу в комнату напустил.

— Ладно, спасибо. Я пойду, — пробурчала я, и уже потянулась к дверной ручке, как почувствовала ещё один ледяной поток за шиворот. — Я не говорила тебе, где живу! Как ты узнал, куда меня везти?!

— Райда рассказал, куда он к тебе приходил.

— Ты врёшь! Ты всё-таки с подселенцем и нагло врёшь мне в лицо?!

Никита устало прикрыл глаза, тяжело вздохнул и вытащил телефон.

— Это я, — бросил он в трубку, когда на вызов ответили, а потом включил громкую связь.

— Ну, что там у тебя? — раздался из трубки чуть искажённый динамиком мужской голос, который действительно был очень и очень похож на голос Райды. — Ты был у Малера?

— Был.

— Он тебе поверил?

— Он-то поверил. А вот Лада со мной иметь дело не хочет, потому что всё время подозревает, что ты внутри.

Райда что-то резко брякнул на своём языке, потом сказал с досадой:

— Если Малер будет на нашей стороне и подключится в полную силу, девушку можно оставить в покое, она и так от меня натерпелась. Я постараюсь всё исправить, так что не нажимай на неё, не надо. У меня до кокона есть ещё немного времени. Если получится, ещё оттяну. Не получится — будете с Алишей решать по обстановке. Времени в обрез, он понял, что мы ему в затылок дышим. И я уверен, что он нас уже вычислил. Значит, может ударить первым. Так что будь повнимательнее.

Никита убрал телефон, коротко вздохнул, взглянул наверх на мои окна и спросил спокойно:

— До квартиры тебя проводить?

— Не надо. Меня там ждут… Извини меня. Я снова облажалась.

— Я почти привык к этому, — усмехнулся Никита. — Не бери в голову.

— Спасибо, что помог. И… пока!

— Угу, пока, — проговорил он, поморщился, потрогал ухо и взглянул на ладонь. Она была вся в крови. — Ч-ч-чёрт!..

Я приподнялась, чтобы получше разглядеть его рану. Ну, да, кровь стекала по пряди волос прямо на ухо.

— Никита, поднимись со мной. Я остановлю кровь и обработаю рану. Дел на пять минут.

Глава 29

Я пропустила Никиту, вошла и захлопнула дверь. Ромка в кухне оторвался от монитора, встретился со мной взглядом и махнул рукой:

— Привет! Провизия в холодильнике. Сдача в комнате у телевизора. И ещё я себе телефон купил, простейший, дешёвенький. Ничего?

— Ничего, — вздохнула я и подтолкнула Никиту в кухню. — Проходи. Познакомьтесь, если хотите, конечно… Рома, подвинься, мне нужен стол. Никита, пальто своё сними, что ты, как на вокзале?

Я вымыла руки и сбегала в комнату за аптечкой. Так я называла огромный пластиковый ящик с защёлкой, в котором основное пространство было занято перевязочными материалами и бутылочками с перекисью, зелёнкой, йодом и салициловой кислотой. Макс постоянно получает… получал новые порезы и царапины, и аптечка пополнялась довольно часто.