Несвятые святые женщины

Вскоре она случайно познакомилась с молодым художником. Скромный и честный молодой человек всей душой полюбил девушку и мечтал жениться на ней. Обо всем узнал отчим. Он измучил мать Агаши, требуя, чтобы девушка согласилась выйти замуж за его приятеля. Бедная женщина, не выдержав натиска мужа, умоляла Агашу согласиться на этот брак. Девушка упорно отказывалась и призналась, что у нее есть жених, которого она любит. В исступлении мать продолжала умолять Агашу выйти замуж, но, встретив упорный отказ, прокляла ее.

Девушка, не взяв ничего с собой, ночью ушла из родительского дома и через неделю обвенчалась со своим женихом. Но с той поры Агаша потеряла душевный покой. Образ матери, проклинающей ее, не давал ей покоя.

Когда ее мать смертельно заболела, Агаша пришла к ней и долго умоляла о прощении, но она отвернулась от дочери. Отчаявшись получить прощение, плачущая девушка выбежала на улицу. И теперь она не может без ужаса вспомнить эту комнату, темную, пропитанную запахом лекарств, бледное, изможденное лицо матери.

Проклятье матери тяжким гнетом легло на жизнь Агафьи. Вскоре умер ее муж, потом погибли оба сына. От красавицы Агаши осталась тень… Вскоре она собрала немного денег и поехала в приволжское село, где жили ее знакомые. Купив небольшой домик, Агафья стала благодетельницей всего села. Но даже такая жизнь не могла успокоить женщину, проклятье матери всюду преследовало ее. Так прошло несколько лет…

Однажды дождливой осенней ночью вспыхнул сильный пожар, его зарево было видно далеко в темноте. Это горела изба Агафьи. Все бросились тушить, но было уже поздно, огонь захватил всю избу вместе с постройками. Агафья стояла в воротах, озаренная пламенем, с иконой в руках. Она была спокойна.

– Бог дал, Бог взял! – сказала она. – Такова воля Божия, это мое искупление! Я была проклята матерью, и это проклятье камнем лежит на мне. Мой муж и дети умерли, дом сгорел… Все это – наказание Божие за проклятье матери. Оно страшнее всего на свете! Я просила Бога послать мне тяжкое горе в искупление. Теперь у меня нет ничего, кроме этой иконы. Всю мою оставшуюся жизнь я буду молиться и благодарить Господа. Почитайте родителей и бойтесь их проклятья! Ох, тяжко мне, православные! Помолитесь и вы, чтобы матушка меня простила! Прощайте!

Агафья тихо отошла от ворот и исчезла в темноте ночи, прежде чем кто-нибудь опомнился. Пожар потух, тихо тлели сырые бревна, сквозь непрерывный туман моросил дождик. Больше Агафью никогда в селе не видели…

Княгиня

Княгиня Наталья Борисовна Долгорукая, до замужества графиня Шереметева, была дочерью известного сподвижника Петра Великого, графа Бориса Петровича Шереметева. Кроме нее, у Бориса Петровича было три сына и четыре дочери. Наталья Борисовна отличалась миловидностью, умом и прекрасными душевными качествами. Она была любимицей матери, которая старалась развить ее природные способности и дать ей хорошее для того времени образование. Благотворное влияние на Наталью Борисовну имела также ее гувернантка, Мария Штауден, привязавшаяся к своей воспитаннице и сохранившая с ней впоследствии самую искреннюю дружбу. Наталье Борисовне едва исполнилось пять лет, когда умер ее отец, а в четырнадцать она лишилась матери. Эта потеря была для нее страшным ударом.

Юная, богатая красавица обращала на себя общее внимание, но она редко выезжала в общество, не интересуясь танцами и пустыми разговорами. К ней многие сватались, но она отказала всем, решившись выйти за того, кого полюбит.

Так она прожила два года. Ей было уже шестнадцать лет, когда она встретила 22–летнего князя Ивана Алексеевича Долгорукого. Красивый и талантливый юноша очень ей понравился, и она согласилась выйти за него замуж. В то время Петр Великий уже умер, и в России царствовал его внук Петр Алексеевич, которому было в то время только пятнадцать лет. Молодой государь, будучи еще великим князем, сблизился с Долгоруким. Князь поддерживал в государе стремление к учебе, старался отвлечь его от беспрестанных праздных забав, от охоты и пиров и часто помогал добрыми советами. И царь так полюбил Долгорукого, что захотел с ним породниться и обручился с его родной сестрой, Екатериной Алексеевной. Таким образом, жених Натальи Борисовны становился первым после царя лицом в государстве, и не мудрено, что она со всех сторон слышала восклицания: «Ах, как она счастлива!»

В декабре в старинном московском доме Шереметевых на Воздвиженке состоялось обручение Натальи Борисовны с князем Иваном Алексеевичем. Пышность обручения была достойна знатности жениха и невесты, на нем присутствовал император с великими княжнами, весь двор, иностранные посланники. За обручением последовал ряд блестящих празднеств в честь обрученных при дворе, у Долгоруких, Шереметевых и их многочисленных родственников.

Но среди этих торжеств неожиданно произошла перемена, роковым образом повлиявшая на судьбу князей Долгоруких и Натальи Борисовны.