Читаем Networked David Lynch полностью

Что можно узнать о Линче, архиве или киноведении в целом, применяя видеографическую критику? Я сделал новые открытия об архиве и фильмах, которые изучал, в процессе ввода аудиовизуального материала в программу редактирования. Я увидел, как возникают закономерности, которые не были заметны мне при внимательном текстовом анализе. Я смог обнаружить синхронность в фильмах Линча на основе материалов, которые казались очень сильно отличаются друг от друга. Распознать кинематографический подход Линча, прослеживающийся в начале фильмов "Человек-слон" и "Синий бархат", было невозможно до тех пор, пока мой методологический подход не охватил видеографическую критику. Как уже говорилось выше, я обнаружил схожие закономерности в работах Балларда, и я бы утверждал, что киноведы сделают еще много открытий, поместив объект исследования в монтажную линейку, разрезав материал и экспериментируя с формой.

Использование видеографической критики в качестве метода исследования позволяет создать новое пространство для совершения открытий об объекте изучения. Этот подход в высшей степени генеративен и предлагает новые способы исследования аудиовизуального материала. Это может привести к повышению производительности и дальнейшему накоплению знаний. Я бы утверждал, что это также может отвлекать исследователя, особенно если у него уже есть четкое представление о том, что он хотел бы утверждать. Как предположил Китли, аудиовизуальный материал "не подчиняет себя добровольно" повестке дня исследователя (2011: 190). Аудиовизуальный материал не всегда уступает так, как нам хотелось бы. Конечно, я никогда бы не подумала, что буду делать такой материал, как "Сделай это для Ван Гога". Процесс монтажа фильма с помощью монтажного софта привел к новым открытиям, которых не было в моей докторской диссертации, и я почувствовал, что вынужден их продолжить. По мере того как я делал открытия во время работы над фильмом "Сделай это для Ван Гога", это было похоже на исследование, которое я должен был пройти и сделать, прежде чем я был готов перейти к тому, что было ближе к моим первоначальным намерениям. Видеографическая критика выявила новые детали режиссуры Линча, о которых я не знал. Она также позволила мне по-другому взглянуть на объект исследования. Без материального мышления видеографической критики я бы не счел возможным рассуждать об актере и персонаже так, как я это делаю в "Дороти, Изабелле, Дороти". Такое мышление, конечно, не вписывалось в мой фокус на звуке и архиве, но я чувствовал себя освобожденным, когда мог опробовать разные аргументы и использовать разные подходы к аудиовизуальному материалу.

Хотя тесный текстовый анализ и видеографическая критика могут показаться очень похожими и действительно являются естественными методологическими союзниками, значительная сила видеографической критики заключается в ее способности разрезать и переставлять аудиовизуальный материал, позволяя кадрам, клипам и последовательностям быть просмотренными вместе с другими материалами, которые никогда не были задуманы для их расположения. В некоторых случаях это привносит синхронность в асинхронные компоненты. Многие аудиовизуальные эссеисты даже делают свои аудиопросмотры в своих монтажных программах, размечая и редактируя материал "на лету", по мере того как они потребляют экранные медиа. Я не придерживаюсь такого подхода, но я повторно просматриваю экранные материалы в монтажной программе и принимаю решения на основе этих последующих просмотров в монтажной программе.

 

Для своего исследования "Звучащая гора" я нашла новые способы представления архива, что позволило мне поделиться своими архивными исследованиями с более широкой аудиторией. Предоставление другим ученым возможности ознакомиться с моими данными воочию согласуется с переходом к более открытым подходам в исследовательской практике. Демонстрация исследований также позволяет моей работе охватить неакадемическую аудиторию. Я думаю, что гораздо больше людей смотрели мои исследования в виде аудиовизуальных эссе, чем читали мои работы в виде статей в академических журналах или глав в книгах. Осознание того, что мой научный труд не будет ограничен или сдерживаться за стенами платных журналов, является весомой причиной для участия в такого рода исследованиях. Даже если мои исследования будут опубликованы в онлайн-рецензируемом научном журнале, люди могут обнаружить их вне этого пространства, получив прямой доступ к контенту Vimeo или наткнувшись на работу через социальные сети.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины — персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России.Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы — три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в ХX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960‐х годов в Европе.Светлана Смагина — доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино