Неудачная шутка (СИ)

Попытался разгладить ее и нетерпеливый псих коснулся его колена, желая сделать все сам.

В горле мгновенно пересохло.

- Это очень весело, мм? Не находишь?

Теперь уже Брюс понимающе улыбнулся: зависимый от тысячи вещей придурок, строящий из себя непричастного странника, печальное, больное существо - но достойное шанса?

Собственная чистота восхитила его, но он не устыдился, легко совершая все ту же ошибку, заведшую его в двухгодичное бдение в келье отцовского кабинета.

- О, очень весело. Токсины и то, как ты в это вмешан. Привычный цирк, да? - строго сказал он, собственнически оглядывая обтянутые тонким фиолетовым габардином острые колени. - Крок про тебя там много рассказал, циркач.

Джокер вздрогнул то ли от восторга, то ли от неожиданности.

- Очень. Прямо мясорубка, Бэт. Мне нравится. Скоро освоюсь и в этой области, и буду свежевать тебя в ответ.

Брюс вздрогнул от неожиданного предупреждения, и попытался вернуться в сознание.

- Ты пытаешься сказать, что не умеешь свежевать? - против воли злобно выдал он, и скривился: Альфред смиренно взглянул на него, возмущенный - грядут нравоучения.

- Ага-а. - самодовольно подхватил чертов непонятный клоун, глубже вовлекая его в сомнения.

Несчастный герой, перетянутый стропами марионетки, вдруг почувствовал себя мерзким.

- Забудь. Я был не прав, все это, - Брюс неопределенно оглядел несчастные руки Джокера, не дающие ему покоя, - было грубо.

- О, я не стеклянный. Груби сколько хочешь! - зло перечеркнул попытку перемирия Джокер, закидывая ногу на ногу, и демонстративно уложил газету на точку последних трех хозяйских взглядов.

Брюс вспыхнул, почти чувствуя, что его где-то обманули. Не стеклянный? О, он знал об этом, прекрасно знал. Это твердое тело, упругая кожа, гладкость, жар.

Определенно: не стекло.

Не оправдывать ожидания любимого старика - нескромный, невежливый и прочее, прочее - было тоже мучительно, особенно когда к этому примешивалось противоестественное желание разнести здесь все ко всем чертям, хотя ничего особенного не происходило.

Он окончательно свихнулся?

- А вот это интересно, - раздался вдруг голос виновника всей этой разрухи, и Брюс наконец очнулся.

- Джокер?

- “Благотворительный маскарад в Хайдэк-Готэм”…

Альфред заинтересованно поднял брови.

Когда он был молод - промелькнули деревни, охота, бакалея, талоны на еду - девушки были так хороши… Она была так хороша…

Совсем размяк, рядом с ними это непозволительная роскошь. Нет человека, способного понять их, больше, чем ухватить быстро мелькающие тени, а он размечтался направлять их агрессию в мирное русло…

Джокер прочистил горло - Брюс выпрямился. Наблюдать за мастером в этот момент было недостойно и старик отвел глаза, улыбаясь.

- “О, это будет нечто взрывное! Мы обязательно зайдем. Будет весело. Нас разнесет на клочки от счастья. Жаль, что сейчас не июнь”.

Очередное странное происшествие, и старик горестно и как можно незаметней - престиж превыше всего - усмехнулся.

- Что это?

- Отзывы о событии.

Бэтмен принял газету и обсмотрел этот отзыв со всех сторон.

- Завтра вечером. Угроза?

- Мне тоже так кажется. Но зачем? Есть сотня других способов…

Брюс недобро усмехнулся, намекая на глубокое недоверие к случайностям, связанным с недостойным клоуном:

- Заскучал?

Джокер вспыхнул, сжал пальцы - дикое, отданное мраку еще до своего рождения существо - и ему не пришлось даже притворяться: его забавы с чужим самообладанием вышли из-под контроля.

- Верно: заскучал. Я туда пойду.

- Джокер? Июнь - это про тебя? - снова раскачался уже было поддавшийся новым домыслам Брюс.

Ответа он не получил и стиснул зубы. Альфред поспешил вмешаться.

- Маскарад - это звучит замечательно.

Джокер кисло осмотрел его - вот уж от кого дворецкий не ожидал неприязни к подобным мероприятиям - и вернулся к самобичеванию.

- А это весело: покусился на наше соглашение. Ах, как ты мог!

- Достаточно, Джей. Хватит.

- У нас есть некоторое количество смокингов, сэр, - ввернул Альфред.

Скоро он сможет написать монографию на эту щекотливую тему:

“А. Пенниуорт: Социопатия на примере Бэтмена и Джокера”.

Джокер, побуждаемый новым приливом, решился - все ожидали раньше, что он, безымянный, раствориться без следа - вяло оглядел свои руки, и было видно, что это для него важно.

- Проще всего спрятаться: просто Джокер. Ничего иного.

- Это неразумно. Сэр.

Брюс встрял, явно чем-то слишком встревоженный и обозленный:

- О, оставь его в покое, Альфред: зачем приличная одежда, он пойдет в юбчонке медсестры.

Джокер вскинулся, полыхнул глазами и наконец рассердился - побелели губы, глаза остекленели - и слишком тяжело вздохнул.

Ничего, решительно ничего нельзя было исправить - пережал, перетянул, надломил…

Можно было надеяться - а, нет, Альфред поджал губы и перестал смотреть на него совсем - надеяться только на себя…

- Из всех моих ролей ты запомнил только эту? - притворно возмутился надменный клоун, и выпрямился на стуле - совсем не подходящий здесь, в этом окружении - кривой, одинокий, ненужный.

- О, отличная роль. У меня даже есть запись с камер.