Неудачная шутка (СИ)

Все вернулось в нормальное состояние, приливы вызванной неуверенностью ненависти куда-то испарились.

Как оказалось, ненадолго.

- Джокер, - он хотел сказать “веди себя пристойнее там”, но успел не сделать очередной глупости, впопыхах совершая другую.

- Что?

- Возьми машину. Любую.

Джокер отреагировал странно - но не так уж странно, если задуматься - он разозлился. Побелел и его даже затрясло.

Брюс с восторгом следил за ним, уже забыв, каково это - видеть его таким. Он наблюдал, впитывая этот некрасивый гнев, хоть и отдавая себе отчет в необычности удовлетворения, которое испытывает.

- Ты издеваешься? - наконец выплюнул возмущенный злодей, прикрывая переносной театр. - Вот ты скажи, ты издеваешься? Может, просто купишь мне именной номер, зарегистрируешь на себя, мм?

- Можно подумать, ты всегда прав.

Покаяние слегка остудило психа, и он просто грустно посмотрел заблудшему герою прямо в глаза.

- Не считаешь меня человеком? Все еще сомневаешься в моем существовании?

Это было точное попадание. Это же Джокер, странное создание, урод, иллюзия. Он не считал…

- Джей…

- Для меня это не важно, но ты так когда-нибудь споткнешься.

- Это совсем не так.

- Так. Контроль над хищником - наверное приятно.

- Ты не понимаешь. Можешь уехать, как и хотел, - Брюс чуть не предложил ему помощь при пересечении границы, но вовремя закрыл рот: так было бы невозможно контролировать его. - Но мне бы не хотелось этого.

Джокер внимательно посмотрел на него.

- Ист-Энд. Подвал заброшенной церкви св. Иоанна. Если что.

И он ушел.

Когда Брюс, философски изучающий вопрос года “почему так хочется раздавить Джокера”, постарался проскользнуть мимо Альфреда, всем своим видом изображая невозмутимость, по его лицу он понял, что сильно виноват.

- Просто ничего… “Я же говорил”?

Старик выпрямился, крепко сжимая в руке тряпку, которой собирался вытирать пыль.

- Я зарекся от этого. Но, знаете, что?

Хозяин усмехнулся и приподнял брови, ожидая его вердикта.

- С ужасом ожидаю времени, когда вы оба решите, что топите друг друга.

Брюс непонимающе застыл: он-то рассчитывал на лекцию о социопатии, человеколюбии и хороших манерах.

- О чем ты вообще говоришь? Альфред?

Но дворецкий вежливо склонил голову, не собираясь продолжать.

На следующий день Брюс попал в дорожный затор, возвращаясь из банка, куда отправился исключительно чтобы не начинать перестройку трубопровода, которую клятвенно пообещал своему замученному дворецкому.

На перекресте Финч и Кэррон ему в окно постучал бомж в дерюжной хламиде и темных очках.

Брюс хмыкнул и разблокировал дверь.

- Неплохие руки для бездомного.

Бездомный стянул тряпку, выглядя весьма мрачно, и начал плотнее притирать силикон к закопченному смогом лицу.

Мешковина сразу же неприятно напомнила Бэтмену о маске Пугала, но он попытался высмеять себя за странные фантазии.

- Испугался, что ты подъедешь на одной из своих вычурных тачек на ту помойку! - вернул ему издевку Джокер, сдирая тряпку и оказываясь в привычной фиолетовой одежде, но весьма помятым и усталым.

- Не слишком ли чистые лохмотья для такого образа?

- Не могу же я приблизиться к тебе по-настоящему грязный.

Джокер понял, что сказал что-то опасное для себя и выпал в расчеты. Его глаза были все еще закрыты очками, и Брюс испытал уж слишком определенное желание снять их: узнать, что они выражают и сделать выводы.

С этим надо заканчивать: есть какой-то предел отношения к этому человеку как к кукле?

- Я и так слишком приблизился, - вывел итог социального исчисления Джокер.

- О, наш подкроватный монстр начал мыслить сравнительными категориями? - быстро хлестнул его Брюс, пытаясь скрыть от самого себя желание положить руку на его плечо или колено.

Джокер вдруг широко улыбнулся - варан, зеленый зверь Мураками, чертов жуткий дракон.

- Ты ведь не понимаешь, почему я все еще здесь?

Он говорил о всем этом времени, всем, без исключения, и Брюс сразу его понял и посерьезнел: ожидалась небывалая откровенность? Иногда ему казалось, что стоит задавать прямые, не риторические вопросы, и вот-вот, этот человек ответит, но это, конечно, было миражом, порожденным его измученным бурным развитием событий разумом.

Какое-то сильное, но смутное беспокойство, посещающее его каждый раз, когда он пытался серьезно обозреть весь масштаб личности своего неожиданного союзника, теперь все чаще поднималось в его сознании даже без особого повода.

- Почему? - тем не менее невозмутимо спросил он, скрывая важность момента.

И если предложить ему воды, примет ли он его неуместную заботу?

- Мужик с медбратом, - жестко ответил Джокер, вдруг разочаровывая его. - Какая-то сволочь решила, что может манипулировать мной, получить что-то от меня, пользуясь нашей… враждой. Я собираюсь быть в первых рядах, когда он наконец споткнется.

- О, надо же, предупредил заранее, что собираешься снова убивать.

Джокер стал очень ласков и печален.

- Я обещал. Не собираюсь, - солгал он, потому что о глупом запрете не убивать так и не составил четкого мнения. - Но поверь, есть много способов причинить человеку вред, даже не притрагиваясь к нему.

- Джокер…

- Не веришь мне?