Неудачная шутка (СИ)

Все это слишком опасно - эти хождения по злачным местам - и он не мог позволить ему повторить подобную глупость. Под пулями безопасней, чем тут.

И под пулями лучше, чем тут… Ему тут тоже плохо? Его так же тошнит? Или для него это место - храм веселья?

Через пару отшитых шлюх пора было менять угол обзора - удержаться от любознательного изучения Бэтмена в новой обстановке он, как придирчивый эксперт-хироптеролог, не мог.

Самодовольный Брюс Уэйн - длинные ноги нахально выставлены в проход между стульями, на плечах нагло улегся мерзкий неоновый свет - обнаружился в самом людном месте, в середине вип-зоны.

По крайней мере фальшивая улыбка означает, что он еле терпит местные красоты.

Джокер усмехнулся и сменил дислокацию, ревниво оглядывая иные угрозы, способные встать перед этим человеком помимо него самого.

Он ожидал увидеть новую красотку-на-вечер и поэтому не удивился, увидев руку Бэтса на ее плече… Это что, юноша?

Это же неимоверно забавно, особенно если попадет в газеты. Какое поле для подколов…

Или нет, не так уж и забавно - грязная шлюшка вполне сошла бы за его собственную имитацию - шесть из восьми параметров под черный пакет - есть даже отупелые от наркоты карие глаза.

Это подобие показалось важным: это что-то означало?

Что это за чувство? Он с недоверием понял, что это что-то вроде покровительственного расположения.

Не обычное удовольствие от занятных вещей, подтверждений собственной силы, темных мыслей, возможностей повлиять на этот мир, пусть и с помощью насилия.

Это напоминало… Как если бы он узнал, что им известны одинаковые вещи? Что-то не то. Общность интересов? Нет.

Скорее, признание его существования. Доказательство влияния.

В Джокере вдруг возникла какая-то странная снежная буря, даже буран: опасения, прежде никогда не возникающие в нем, вдруг ясно встали перед глазами.

Обостренное чувство ответственности, особое видение справедливости - совершенно безумное - вся эта чушь не угрожала никаким планам, и в расчет не принималась: прежде не касалась его самого.

Это ему совершенно не понравилось.

Идея исследовать Айсберг была глупа до уродливости.

На следующий день у Брюса Уэйна было много времени осознать все глубины своей глупости и всласть насамобичеваться: его дневное воплощение было обречено присутствовать на скучных человеческих сборищах ровно семь рабочих часов.

Он выслушивал специалистов, стараясь не отвлекаться, но, к сожалению, это было невозможно.

Вернулся домой, скинул пиджак, растирая пальцами виски и походя пытаясь забыть навсегда о игривом мальчишке - полутьма ресторана, тонкая косточка плеча, хрупкого, словно крылышко птички - который десять странных минут занимал его, потому что смутно напоминал о чем-то, и был с ужасом изгнан, когда Брюс понял, о чем.

Он определенно был болен уже много месяцев. Это его отвращало? Если бы.

Иронично хмурясь, вошел в холл, наткнулся на дворецкого и попытался избежать пристального взгля…

- Ваш гость вернулся.

Брюс сжал челюсть и излишне прытко устремился в северную библиотеку. Вместо тревоги, или гнева, или что там приличествовало случаю, он чувствовал какое-то болезненное биение под желудком.

Джокер - привычный, но никаких зеленых волос, никакого грима, только кожа позолотилась солнцем еще сильнее - окаменел в неудобной позе на библиотечном диване, живой, прямой, настороженный.

Игнорирующий его появление.

Когда тень от коридорных ламп появилась на его пути, он повел плечами в старом-добром жесте удовольствия.

- Важное заседание, - вместо приветствия сказал уязвленный английским прощанием и новым витком каната Брюс. - Мог бы послать кого-нибудь вместо себя, но это про приют для стариков.

- Купить тебе этот приют? - насмехаясь, его незваный гость сложил свою книгу (какой-то атлас по военно-полевой хирургии), и нахально откинулся на спинку чертового дивана, умудряясь в одно движение перетечь из камня статуи в нахальнейшую, вызывающую желейную позу.

- Если было так просто. Благотворительность всегда привлекает полчища крыс, за мои же деньги и добрые намерения.

- Полчища крыс! Беззаботное детство, - умилился Джокер. - Тут еще должна была быть шутка про флейту…

- А как же Шекспир, Джек? - быстро перебил его высокомерный герой, определенно не желающий слушать очередную мерзкую шутку про чью-нибудь флейту. - Надоел?

Клоун изящно развернул ладонь, безмолвно отвергая приглашение к спасительной сваре.

- В больнице только Крейн мог читать, потому что консультировал пару лентяев, а его вкус был для меня слишком… художественным. Море впечатлений. А так я предпочитаю справочники.

Осаженный агрессор остыл и улыбнулся: оружейные каталоги и вкладыши из упаковок с лекарствами.

- Ты бы не пробивал людям головы книгами и тоже мог бы читать.

Джокер фыркнул, и Брюс вдруг ощутил сосущее желание контроля.

Он расстегнул рукава белоснежной рубашки, отбросил запонки на кофейный столик и неторопливо ослабил пару пуговиц у воротника, внимательно осматривая чертового клоуна на наличие слабости после болезни.

Ничего не нашел и прикинул, как взваливает гибкое тело на плечи.