Неудачная шутка (СИ)

…пустота не одолела его, и он сделал бы все, что угодно, чтобы она не тронула Джека.

Терпеть, поддерживая имидж отлитого из стали истукана, было слишком тяжело, и Брюс попытался отвлечься, что, впрочем, никак не удавалось.

- Ты чертовски хорош. Даже если знать тебя, - смог ввернуть он между поцелуями, пусть не самыми глубоким, но одними из самых продолжительных, - невыносимо.

Слова потухли, неяркие, и он сам не заметил их, и мог только надеяться, что они как-нибудь побьют рекорд влажного сплетения в физических точках - единственный доступный способ получить какое-то неведомое, но важное духовное благословение.

Извернул ладонь, особенно изощренно оглаживая плоть, ускорился, тяжело дыша, повышая градус все выше…

Под пальцами затрепетала, вспухла кульминация, и он ускорился, кругом потирая плоть венцов - верный поклонник, скромная тень…

Под ребрами, в двух сантиметрах от него держащими хрипящие легкие, стучащее сердце - чудесную начинку жизни - родился низкий звук.

Семя туго выстрелило ему на живот, на плечо, куда-то в сторону, и он обнаружил, что тоже изливается, развеиваясь, распадаясь на части, чтобы исчезнуть совсем, но снова проявиться, собраться, стать лучше, чем был - все это были и его ощущения? Это его легкие захрипели от ослепительного оргазма?

Джокер снова наклонился над ним, и он благодарно прижался к истекающим потом ключицам губами, поглаживая горячую жесткость клоунского бедра свободной рукой, следом понимая, что снова получил то, что дал ему.

Это его так поразило, что он надолго завис, пытаясь сформулировать это явление, походя растирая сперму по их опадающим органам - эмульсия слитности, особый эликсир, океаническая луизианская пена…

В висках стучала слепящая боль, вторящая огненному оргазму, тело вдруг вспомнило про ушибы, суставы взвыли - он все же перестарался, а ведь за окном уже догорала ночь.

Когда он вынырнул из прострации удовольствия, обнаружил, что лунатически снял нательную футболку и, словно услужливая порно-горничная, вытирает ей от пота и брызг семени дрожащие от смеха бедра Джокера.

Усталые темные глаза издевательски наблюдали за ним.

- Тот способ с языком был повеселее, но и так неплохо, - похвалил его старания безумный шут. - Я отлично стреляю. Интересно, это может считаться перепихоном в общественном месте?

Брюс привычно вспыхнул, но не сдался, и дернул тощие бедра на себя, легко подняв их над лежаком, установил клоунские колени у своей шеи, чтобы поглубже уложить его член к языку, пускаясь чистить его.

- Ух ты! - бурно отреагировал не сдержавший судороги удовольствия Джокер, изучая обслугу из-под опущенных ресниц. - Кажется, я знаю, кто у нас тут хороший мальчик, мм…

Спохватившись - был слишком открыт - напустил на себя вид отстраненный и равнодушный, но Брюс уже успел увидеть за этим защитным экраном неосторожную почтительность к экстравагантным решениям гигиены, поэтому победно усмехнулся, разжимая губы, и отпустил эту злую сойку на все четыре стороны.

Себя ему пришлось покинуто протирать носовым платком.

- Джокер, ты злодей, - удовлетворенно протянул он, полагая, что следующей фразой будет что-то вроде: “Ты - мне, я - тебе, мм?”, одновременно противоречиво практично разыскивая для них белье и брюки, призванные сберечь ускользающее тепло.

Но Джокер его ожиданий не оправдал.

- Как ни странно, не добряк, - проворчал он, изнуренно опускаясь рядом навзничь и задрал рукав в поисках точного времени. - Ложись уже спать, затейник, сегодня я вряд ли способен повредить тебе. Я даже кошмаров не увижу. Зае… хмм. Чем больше пьешь, тем суше горло, Бэтти. Почему, не знаешь? Я вот… никак не пойму.

Циферблат его часов старомодно подсвечивался фосфором. Уже столько времени… Шесть утра, одиннадцатое ноября.

- Джек, - позвал Брюс, надменно игнорируя расхожую глупость о том, что Джокеру удастся повредить Бэтмену.

- Что?

- Сколько тебе лет?

Джокер фыркнул, собственнически прослеживая шорохи и смутные движения в темноте, и паузу занял тем, что шумно, неопрятно утерся тем самым рукавом рубашки.

- У тебя тоже провалы в памяти, мм?

Брюс улыбнулся так, будто ему все стало ясно - это и правда было так - и деловито навалился на него, прижимаясь грудью к тощей груди.

- Ты меня задушишь, Бэт, - придавленно возмутился известный марионеточник, страдая от удовольствия. - Твой чертов центнер веса… Ох, опять перелом… Встретимся в суде!

Ладонь скользнула в зеленые волосы, начала поглаживать остуженный потом шрам от операции.

- Не дергайся, не выберешься. Терпи: так теплее, - безапелляционно заявил Брюс, на всякий случай сплетая их ноги - удобно укладывая ноющее колено между горячих бедер, да так удачно, что боль в мениске заметно отступила. - Отвечу на любой твой вопрос.